Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек. ©
Название: White Riot
Автор: Tricia-chan
Переводчик: Orisa
Бета: Кай-о Демонический Дельфин
Оригинал: здесь
Персонажи и пейринги: все сотрудники Дзю-о-те, Цузуки/Хисока. И не только
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, романтика
Дисклеймер: персонажи принадлежат мангаке, фанфик — автору, перевод — мне
Примечание: продолжение фанфиков Unreal Yet True, Yuletide Chaos и Bittersweet, er, not quite
читать дальше12 марта, 18:51
Шоколад должен так… булькать? Маленькая кастрюлька была наполнена жидким белым шоколадом, который пузырился, словно зелье в ведьмином котле.
— Черт возьми, — выдохнул Хисока, остервенело размешивая кипящий шоколад. Он продолжал мешать, пока шоколад не начал отставать от стенок кастрюли, но запах горелого все таки ударил в нос. Он быстро снял кастрюлю с огня. — Ну все, я не собираюсь снова проходить через это.
Под «этим» подразумевались три предыдущие попытки приготовить шоколад самостоятельно, которые заканчивались лишь беспорядком и разрушениями. И после последней попытки ему придется купить новую кастрюлю, потому что шоколад сильно подгорел и въелся в стенки.
Было вообще глупо, что он ввязался в эти неприятности. Но он старался не думать об этом, пока возился с формочкой для конфет. Это была объемная формочка в виде щенка, так что изображение собаки получалось с двух сторон. Он открыл ее и начал вливать шоколад. К сожалению, значительная его часть попала на форму, а не в нее.
— Черт, черт, черт!
Хисока попытался засунуть вытекший шоколад в форму. Когда результат его устроил, он закрыл ее и положил на стол с тяжелым вздохом.
Он пропах шоколадом, и сомневался, что этот запах приятен, но самое главное – он, наконец, закончил… и в этот раз ничего не спалил.
— Теперь-то Цузуки не будет ныть из-за подарка на Белый День.
13 марта, 10:24
— В Ти-дзе последнее время все спокойно, но мы все же не должны терять бдительность, — сказал Тацуми. — особенно учитывая завтрашний праздник.
В офисе повисла довольно странная тишина. Никто из синигами ничего не сказал, но все откровенно пялились на Тацуми.
Тацуми долго взирал на них в ответ, но потом тяжело вздохнул.
— Ну ладно, можете это сказать. Вы ведь собирались.
И синигами не заставили себя долго упрашивать.
— Мы можем устроить вечеринку на Белый День? — заверещали хором Юма и Сая.
— Нет, — отрезал Тацуми.
— Но почему нет? — запротестовал Цузуки.
— Я очень расстроюсь, если мне придется отвечать на этот вопрос, Цузуки-сан. И все вы прекрасно знаете, почему я сказал «нет»!
— Н-но это праздник!
— И это же Белый День! — подчеркнула Юма. — Праздник для девушек!
— Вот именно, вы же разрешили вечеринку на День святого Валентина! — защебетала Сая. — Так что и на Белый День должны!
— Я ничего вам НЕ ДОЛЖЕН! — рявкнул Тацуми. — А если быть точным, я НИКОГДА не одобрял ни одну из предыдущих вечеринок! Я был глуп, когда разрешал их, но не в этот раз! Каждый праздник становится у вас предлогом для вечеринки и заканчивается материальным ущербом!
— Но мы не просили вас о вечеринке на День основания государства (*), — сделала безуспешную попытку Вакаба. — И вряд ли мы будем отмечать День детей (**), когда он наступит…
— А мне бы хотелось отпраздновать День детей! — бодро вмешалась Юма.
— Ты же не ребенок, — безучастно заметил Терадзума.
— Но Хисока-тян может его праздновать, ведь так?
— Не впутывай МЕНЯ в это! — огрызнулся Хисока, чувствовавший себя очень смущенным, из-за того, что его отнесли к категории празднующих День детей. Он может и умер в шестнадцать лет, но он не был ребенком!
— Да, давайте устроим вечеринку и на День детей! — неожиданно оживилась Сая. — Пинк Хаус всегда выпускает восхитительные платья к этому празднику! Хисока-тян великолепно бы смотрелся в таком!
Юма с энтузиазмом закивала.
— Замечательная идея! А то платье, что мы купили на Белый День…
— ДОСТАТОЧНО! — рявкнул Тацуми, хлопнув ладонью по столу. — Никаких вечеринок на День детей и НИКАКИХ вечеринок на Белый День! Может я и поддерживаю меры в виде урезания всем зарплаты, я не позволю снова случиться этому безумию!
Да, а я и так уже много вам должен, кисло подумал Хисока. Он все еще платил за ремонт офиса Тацуми и совсем не поддерживал идею еще большего урезания зарплаты из-за чьего-то идиотизма.
Конечно, он знал, что Тацуми не нужно было даже аргументы приводить против очередной вечеринки.
Он почувствовал рядом с собой движение, когда Цузуки медленно поднялся на ноги. Со слезами на глазах.
И, как Хисока и опасался, взгляды Тацуми волшебным образом изменились спустя всего десять секунд.
— Ну ладно, — проговорил он, явно раздраженно. — Вы можете устроить вечеринку на Белый День!
— УРА! – возликовало большинство присутствующих синигами.
— Но НИКАКИХ вечеринок на День детей!
Это было встречено вялыми протестами, но Хисока уже не обращал внимания. С него и этого хватило.
Ну, отлично. Мне придется дарить Цузуки ту глупую шоколадную собаку перед всеми, и они ВСЕ будут разглагольствовать о том, как же это мило, и просто убьют мою эмпатию…
Он не обращал внимание на происходящее вокруг, так что не вникал в суть разговора.
— Нет!
— Нет!
— Неееет!
— … Нет!
— Хисока-тян проиграл!
— А? — Хисока подключился, когда услышал свое имя. — Что это?
— Тебе покупать украшения для офиса, — самодовольно сказала Вакаба.
Хисока уставился на нее и смотрел несколько секунд.
— … Что?
— Ну не могу же только я покупать украшения! Мне нужно оставить деньги и на себя!
— … У меня сейчас немного денег. А Белый День намного затратнее Дня святого Валентина, — сказал Хисока. — Так что найдите еще кого-нибудь.
— Ну же, Хисока-тян! — Хисока напрягся, когда его схватили за руки и начали трясти. — Не отнимай у нас праздник! Собирался! Уже почти перерыв!
— Пустите меня! — завопил он. Из-за двух идиоток его эмпатия была на пределе. К своему ужасу он понял, что Тацуми уже ушел. — Ну ладно, ЛАДНО, я пойду! Но все должны собрать деньги; я НЕ буду платить за все один!
— УРА!— прокатилась по офису еще одна волна возгласов.
Перед ним на стол легло несколько купюр. Никто из девушек не возражал, а вот Терадзума неохотно раскошелился на пару тысяч иен. Гусесины отпирались, но все же пожертвовали немного денег, бормоча:
— Только для Хисоки-сана.
Хисока просто распихал все полученное по карманам, решив пересчитать потом.
Только сейчас он заметил, что не только Коноэ, но и Ватари не было здесь. Он даже не показался на собрании.
Прежде чем он успел это обдумать, на его плечо легла рука.
— Пошли, Хиса-тян!
— А? — Хисока искоса посмотрел на Цузуки. — Что ты имеешь ввиду?
Цузуки одарил Хисоку лучезарной улыбкой.
— Естественно то, что иду с тобой!
Юма с Саей захихикали как школьницы. Даже Вакаба не смогла сдержать улыбку. Хисока закатил глаза и попытался высвободить руку.
— В этом нет необходимости, я могу…
— Неа, уже слишком поздно! Пошли! — Цузуки потащил его к двери.
— Стой, бака! Я не говорил, что ты можешь пойти со мной! Ты хочешь пойти только для того, чтобы упрашивать меня купить тебе сладости!
— Это будет отлииииичный шопинг! — произнес Цузуки очень громко, полностью проигнорировав сказанное Хисокой.
Хисока, в свою очередь, попытался сопротивляться, но потом сдался и позволил Цузуки вести себя.
Ватари с отчаянием рылся в своей картотеке.
— Ну же, должно же быть здесь хоть что-нибудь…
В течение месяца все его попытки свести Цузуки с Хисокой шли прахом. К тому же обоих вызывали несколько раз на незначительные задания. Это оставляло мало времени для потенциальной близости. А Ватари не смел препятствовать их работе ради спасения операции «Соблазнение».
Он делал несколько попыток заставить Хисоку слушать кассеты. К несчастью, мальчик не горел желанием в третий раз становиться жертвой кассет, а потому всегда был на шаг впереди него.
«Любовь и шоколад» – отправилась в небытие. «Секреты Многократного Оргазма» – остатки кассеты нашлись на улице. «Радости Анального Секса» – думаю, тут он использовал фуда, а жаль, мне она нравилась. Хвала богам, у меня есть копии…
Происходящее вызывало уныние. Конечно, с каждым праздником парочка становилась все ближе и ближе, но существенным ли был прогресс? Самая большая близость между ними была на Новый Года, но никто не знает что произошло, и похоже никто ничего не помнит.
Нет, ничего вообще не удалось.
— Я не могу просто взять все и бросить, — сказал он, обращаясь к 003, усевшейся наверху картотеки. — Только не после всех затраченных усилий.
003 сочувственно ухнула.
— Должен быть выход… Не может… — неожиданно одна из множества кассет привлекла его внимание. Он схватил ее и много раз прочитал название.
Чрезвычайно злая идея возникла в голове Ватари. Он поднял кассету так, чтобы 003 видела.
— Вот оно! Я просто знаю, что это сработает! Ей-богу, с эти Цузуки и Бон окажутся в одной постели завтрашней ночью!
003 лишь ухнула.
13 марта, 11:03
Хоть Цузуки и напросился в этот поход за покупками, Хисоке удалось взять управление на себя и выбрать магазин (и ТОЛЬКО магазин), в который они должны пойти. А выбрал он первый же попавшийся отвратительно веселый универмаг.
— Ваааай! — Цузуки хватал пакеты со сладостями и блестящими украшениями, висящие на полках. — Каваии! Хиса-тян, давай это купим!
Хисока абсолютно его игнорировал и клал в корзину для покупок первые попавшиеся украшения. Собранная в офисе сумма была меньше 10000 иен, но он прикинул, что этого должно хватить. Он испытывал отвращение при виде гирлянд, больших пакетов с белыми сердечками и растяжек. Хотя деньги у него и были, он старался не брать ничего дороже 500 иен.
— Хиса-тян, Хиса-тян! — Цузуки, выглядевший как ребенок в кондитерской, подбежал к нему с охапкой белых шоколадок. — А это мы можем купить? Пожалуйста!
Хисока прошел мимо него и вместо предложенных шоколадок взял большую упаковку крошечных дешевых конфеток из белого шоколада. После этого Цузуки начал канючить.
— Ну пожаааааааалуйста! Эти сладости так популярны и выглядят так аппетитно!
Хисока глянул в сторону сладостей боковым зрением. Полуметровый белый кролик стоил 1500 иен.
— Нет.
— Что? Почему? Глаза Цузуки наполнились слезами, но, к счастью, у Хисоки был иммунитет к слезам, в отличие от Тацуми.
— Это ведь такой хороший шоколад!
— Глупо покупать шоколад, который стоит больше 1000 иен.
— Но он вкусный…
— Может ты уже заткнешься! — рявкнул Хисока, обернувшись к нему. — Ты же взрослый, вот и веди себя соответственно! И какой смысл покупать шоколад СЕЙЧАС? Завтра ты получишь грузовик конфет от девушек!
— Но Хисока, на Белый День все наоборот…
— Они все равно поделятся с тобой!
— Кьяяя!
Хисока замер. Он огляделся вокруг. К его ужасу они с Цузуки оказались в центре всеобщего внимания, включая продавщиц и посетительниц.
— Это ссора влюбленных!
— Он не хочет, чтобы он подлизывался к девушкам!
— Они оба такие симпатичные!
— Какая милая пара!
Хисока чувствовал, как кровь приливает к щекам. Не помогало и то, что он чувствовал волны ликования женщин по поводу того, что им довелось увидеть такую «милую пару». Он схватил Цузуки за рукав.
— Выбери ОДНУ шоколадку, и я ее тебе куплю. И пошли отсюда скорее.
Цузуки выглядел рассеянным.
— Ладно!
13 марта, 11:35
После всех покупок у Хисоки осталось 2500 иен сдачи, но он не возражал. Он не планировал кому-либо говорить о сдаче и собирался оставить деньги себе как компенсацию за выполненное задание.
Но у Цузуки были другие планы.
— Пошли поедим!
— С чего бы? — безучастно спросил Хисока, убирая оставшиеся деньги.
— Потому что пора обедать! И как часто мы можем пообедать вместе не на работе!
— Цузуки, мы ходили на твой День рождения. Помнишь, «Сансейго» в Нагасаки?
— Никогда не забуду! Но пошли поедим!
Хисока тяжело вздохнул, не испытывая желания спорить дальше.
— Ты все равно будешь делать, что хочешь. Только выбери место, где мы оба сможем уложиться в 2500 иен.
— Вай! Пошли! — Цузуки схватил его и поволок куда-то.
Это был «Аквавит» в Аояме.
— Здорово! — восторгался Цузуки, осматривая все вокруг них. — Вакаба-тян рассказывала мне об этом месте, но я не ожидал, что здесь так красиво!
Хисока же осматривался с беспокойством. Ресторан явно был первоклассным. На стенах весели картины в японском и североевропейском стилях. За столиками сидели всего несколько посетителей, но они выглядели как… пары. Его тревоги только возросли.
Цузуки с энтузиазмом принялся изучать меню.
— Думаю, что два первых блюда я пропущу и сразу закажу десерт!
Хисока медленно открыл свое меню. Ему достаточно было увидеть пару пунктов, чтобы вскипеть.
— Цузуки.
— Что такое, Хисока? Ох, мне выбрать закрытый черничный пирог или шоколадный с кремом?
— Здесь обед из двух блюд стоит 4700 иен. Каждый.
Цузуки смотрел на него только одно мгновение.
— Это не очень вкусно? Хмм, а интересно, что в пироге «Принцесса»…
— Я сказал тебе выбрать место, где можно уложиться в 2500 иен, а не в 9400! — Хисока старался не повышать голоса, но это давалось ему с трудом.
Цузуки спокойно взмахнул меню.
— Не волнуйся! Я же сказал, что закажу только десерт!
— … Ладно. Но мой обед обойдется в 4700 иен. Независимо от того, какой десерт ты закажешь, — Хисока проглядел страницу с десертами. — Здесь нет ничего дешевле 1000 иен!
Цузуки нервно рассмеялся.
— Ладно, ладно. Что если я оплачу обед, а ты сможешь оставить 2500 иен себе?
Хисока изо всех сил старался сохранять спокойствие.
— Все равно это выходит за наш дневной бюджет в 3000 иен! Твою зарплату до сих пор урезают! И мою тоже!
Цузуки как мог, старался выглядеть весело.
— Все будет в порядке, Хисока. Я все возьму на себя. Давай просто получать удовольствие, ладно? Когда еще у нас будет такая возможность.
На Цузуки всегда было сложно злиться, особенно когда он был искренен.
Что в этом плохого? Может твою зарплату и урезали, но деньги у тебя есть. Это же только обед. Вряд ли ты вернешься сюда в ближайшее время… или вообще когда-нибудь. А Цузуки, похоже, хочет хорошо провести время вместе с тобой.
Хисока попытался не вздыхать и медленно кивнул.
— Мы оплатим пополам и не будем показывать счет Тацуми-сану.
Глаза Цузуки засияли, он захлопал в ладоши.
— ВАЙ! Спасибо, Хиса-тян!
— Но за свой десерт ты платишь сам.
Ликование Цузуки поуменьшилось, но он продолжал улыбаться.
— Отлично!
13 марта, 12:17
Как Хисока и боялся, Цузуки закал все десерты, включая две порции пирога «Принцесса». Хисока обошелся бизнес-ланчем, заказав гравлакс на первое и тосты на второе. Он хотел, чтобы его обед был насколько простым, насколько возможно, хотя цена от этого и не снижалась.
— Надеюсь, что в тебе останется место для шоколада, который ты получишь завтра, — заметил Хисока.
— Хмм! — Цузуки улыбнулся, хотя во рту у него была ложка. — Я уже говорил тебе, что вряд ли получу много шоколада завтра. Но я и правда должен всем конфеты за День святого Валентина, включая тебя!
— Не велико дело.
— Это будет превосходно! Я, наконец, разобрался в духовке, так что все будут в восторге от шоколада, который я приготовлю!
Хисока уставился на него.
— Что? Ты приготовил шоколад для всех?
— Конечно! — Цузуки зачерпнул ложкой побольше крема. — Я устроил беспорядок, когда готовил шоколад на День святого Валентина, но приготовить его тебе в подарок было важно для меня. Но теперь я знаю, что и как делать, так что могу поделиться плодами трудов со всеми!
— … Понятно, — Хисока возил вилкой по тарелке. Все внутри него сжалось. Но это было странно. Почему его должно волновать, что Цузуки приготовил шоколад для всех? Ему бы радоваться, что Цузуки, наконец, научился готовить.
Но на День святого Валентина он сделал шоколад только для ТЕБЯ. А ты, в свою очередь, приготовил шоколад для него на Белый день. Весь смысл обмена самодельными сладостями пропадает, если делаешь их для всех.
— Ну, а что ты мне подаришь на Белый день? — бодро спросил Цузуки.
— А? — Хисока уставился на него. — Ну… считай этот обед моим подарком.
— Э? — глаза Цузуки наполнились слезами. — Но обед был МОЕЙ идеей! И я плачу за себя!
— Тогда я заплачу за тебя, — торопливо заговорил Хисока. — Теперь доволен?
— Ты такой вредный, Хиса-тян!
Хисока помотал головой. Это не было большой проблемой. Завтра Цузуки узнает, что он сделал конфеты только для него.
Но от этого ему легче не становилось.
13 марта, 13:30
— Ребята, наконец-то вы вернулись! — радостно поприветствовала их Вакаба.
Все в офисе смотрели на них с надеждой. Хисока бросил ей пакет.
— Вот украшения. Я больше никуда не собираюсь, так что обходитесь этим.
Девушки открыли пакет и стали рассортировывать все, что он купил. Судя по их ужасному ликованию, Хисока мог предположить, что они одобрили его выбор. Естественно, ему не было до этого дела, и он просто направился к своему столу.
Но он и не надеялся, что его оставят в покое.
— Хисока-тяяяян! Спасибо тебеее!
— Пожалуйста, примерь наше праздничное платье! — он услышал как Юма с Саей подкрадываются к нему, но перемахнул через свой стол, чтобы его не поймали. — Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА!
— НЕТ! — выкрикнул он, обегая вокруг столов. — Я уйду пораньше!
— Не будь таким, Хисока-тян! — выкрикнула преследующая его Юма.
Сая последовала ее примеру.
— Именно! Мы столько времени потратили, чтобы починить то платье! Меньшее что ты можешь сделать – это надеть это платье в качестве извинения!
— Вам двоим я НИЧЕГО не должен!
Вакаба принялась развешивать украшения, игнорируя весь этот шум.
— Хочешь помочь мне, Цузуки-сан?
Хисока почувствовал импульс ревности, пробившийся через назойливые эмоции девушек. Быстро оглядев офис, он увидел Терадзуму, сидящего за столом и прожигающего Цузуки взглядом.
— Ммм, может быть попозже, — произнес Цузуки с улыбкой. — Я немного утомился после обеда.
— И почему я не удивлен? — намеренно громко сказал Терадзума.
Вакаба злорадно усмехнулась ему.
— Тогда почему бы тебе не помочь мне, Хадзиме-тян?
— … Нет.
— Ты должен помочь нам, Хисока-тян! — хором произнесли Юма и САя.
— Нет! — Хисока, наконец, добрался до двери и выбежал наружу.
Хоть ему и полегчало от того, что он смог спастись от гарпий, что-то было не так. Он чувствовал глупое веселье девчонок, ревность Терадзумы, но определенно было что-то еще.
Волнение. И оно исходило от Цузуки.
13 марта, 19:07
Хисока с содроганием открыл формочку. Как он и ожидал, белый щенок выглядел отвратительно, напоминая животное лишь общими очертаниями. Гораздо больше он походил на гигантскую белую опухоль.
Ну, Цузуки все равно же его съест.
Хисока не стал ничего выдумывать – просто упаковал его в пластик, затянул резинкой для бумаг и отправил в холодильник.
Несколько человек из офиса подарили ему шоколад, но он приготовил шоколад только для Цузуки. Он также надеялся, что завтра все получат достаточно шоколада, и недостача с его стороны останется незамеченной.
Хисока вздохнул и помотал головой. Дел никаких не было, но ложиться спать было еще слишком рано. Он вышел из кухни и заглянул в гостиную. Она не походила на свинарник, но и абсолютно чистой не была.
— Надо бы прибраться, — пробормотал он сам себе.
Он подбирал то, что валялось, и убирал вещи на свои места. Последней он взял свою куртку и собрался повесить ее на вешалку.
Что-то ударилось о ногу, когда он брал куртку. Обычно он почти ничего не носил в карманах. Он залез в карман, и его пальцы нащупали что-то прямоугольное. Страх быстро расцвел в нем, когда он вынимал руку из кармана.
Это была магнитофонная кассета. Но он ее не приносил.
Кто-то опять пытается подшутить надо мной! Это уже почти стало сумасшествием, когда он в очередной раз находил пленку, волшебным образом появившуюся в его кармане или плеере. Особенно смущающим был последним случай, когда он проснулся на середине монолога той проклятой женщины, расписывающей, как приятен может быть анальный секс.
А о чем же ЭТА? Хисока перевернул ее, чтобы прочитать название.
— … «Подающий и принимающий: узнайте Вашу роль»? И какого черта это значит?
Хисока смотрел на кассету долгую минуту, пока не понял насколько устал. Глупо тратить на это время. Он помотал головой и вернулся на кухню. Он бросил кассету в мусорное ведро с такой силой, с какой мог.
14 марта, 2:19
Хисока выругался в отчаянии и перевернулся на другой бок. Независимо от того, как он пытался, уснуть он не мог.
Единственными звуками за пределами кровати была печальная мелодия, раздающаяся со стороны комода. Мелодия резко оборвалась, и Хисока уже в сотый раз поднялся, чтобы завести музыкальную шкатулку. Аметистовые воспоминания снова полились по комнате.
Это было странно. Обычно рождественский подарок Цузуки помогал ему уснуть, когда он в этом нуждался. Но сегодня это не сработало.
Почему все вертится вокруг Цузуки? И что потом случилось, почему он был таким угрюмым, когда мы возвращались? Я же заплатил за обед, хотя он и влетел мне в копеечку! Или это из-за того, что он думает, будто я ему ничего не подарю на Белый День? Нет, быть этого не может. Он же завтра тонны конфет получит, хотя это и не его праздник. Он не может быть расстроен из-за того, что я не имел ввиду…
Ну, это же не в первый раз.
Нет, ему нужно прекратить думать об этом. Ну хватит, ему нужно прекратить думать о Цузуки все время. Его мысли вернулись к кассете в мусорном ведре. Она ничем не отличалась от других кассет, несмотря на непонятное название.
Может быть, она была причиной его бессонницы. Да, именно так. В конце концов, это не первый раз, когда он довел Цузуки до слез. Эту кассету нужно прослушать, как и остальные. Но он боялся ее слушать, особенно во сне, поскольку она могла повлиять на него, как и предыдущие.
Хотя Хисока и выяснил причину своего беспокойства, он не мог уснуть еще полчаса. Он снова выругался и отбросил одеяло. Ему нужны силы, чтобы общаться завтра с придурками. Ну почему он не может просто уснуть? Может и правда гребаная кассета виновата!
Выругавшись еще сильнее, Хисока вскочил с кровати и отправился на кухню. Кассета по-прежнему лежала в мусорном ведре. Он вынул ее, поднес к глазам, прочитал название много раз. Почему ему подсунули что-то такое? Подающий и принимающий… вряд ли это имеет какое-то отношение к бейсболу.
Несмотря на его гнев, он испытывал болезненное любопытство узнать, о чем же эта кассета.
Хисока помотал головой и вернулся к себе в комнату. Аметистовые воспоминания снова начинали затихать, но сейчас ему не было до этого дела. Он вставил кассету в плеер и надел наушники. Однако, прежде чем включить его, он завел музыкальную шкатулку до упора. Он считал, что звуковой фон будет отвлекать, и кассета не окажет на него такого воздействия, какое должна.
— Ну, с Богом, — пробормотал он и нажал на кнопку.
— Здравствуйте, добро пожаловать в «Подающий и принимающий: узнайте Вашу роль», — поприветствовал отвратительно веселенький голос. — В этом очень коротком и простом уроке Вы научитесь понимать роль, которую должны занимать в отношениях.
— Черт, я так и знал.
— Вы, должно быть, задаете себе вопрос: «Что это за роли? Это же реальная жизнь, а не кино или аниме». Да, Вы правы. Но когда Вы применяете термин «роль» к ЛЮБЫМ отношениям, это на многое влияет.
— Вы можете также подумать: «Зачем нам какие-то роли! У нас и так все отлично!» Может это и так, но Ваше мнение совершенно изменится, когда Вы рассмотрите «роль», которую играете в Ваших отношениях.
Он слушал запись все лишь тридцать секунд, но уже ненавидел ее.
— Японская культура уделяет большое внимание ролям, особенно, когда это касается того, кто «ведущий», а кто «ведомый». «Ведущий» должен быть лидером во всех сферах жизни, в то время как «ведомый» следует за ним. Это применимо ко всем парам, независимо от того мужчина это и женщина, две женщины или двое мужчин. Но в гетеросексуальных парах распределить роли легче, поскольку в большинстве случаев ведет мужчина. В однополых парах все куда сложнее.
Хисока почувствовал, как у него начинала болеть голова.
— Для начала давайте поговорим об отношениях между двумя женщинами, — палец Хисоки медленно направился к кнопке перемотки. — Это бывает сложно определить с первого взгляда, поскольку далеко не все женщины проявляют доминирующие черты по отношению к своему партнеру, особенно публично. Но подумайте над следующими вопросами, касающимися Ваших отношений. Кто является инициатором близости? Если Вы держитесь за руки, то чья лежит сверху? Кто Вам кажется сильнее? Это очень важные вопросы.
Кто будет тратить время на это? С отвращением подумал Хисока.
— Или еще проще, возьмем для примера отношения между двумя женщинами. Вы можете сказать, кто первым проявляет чувства на людях? Или кто решает, например, что-то незначительное, типа куда сходить перекусить, или что-то куда более серьезное, как выбор места жительства. Проницательность – это ключ, но если Вы приглядитесь повнимательнее, определить роли будет легко.
— Ага, будто я стану делать ЭТО, — проворчал Хисока.
— Теперь давайте рассмотрим отношения между мужчинами. В таких отношениях определиться проще. Роли обычно называют «семе» и «уке». Семе – это ведущий, лидер отношений, а уке – принимающий, ведомый. Иногда это можно определить по росту. Кто из Вас выше? Как правило. Рост – естественный признак превосходства, а значит и активности. Для тех из Вас, кто НЕ знает, актив…
Хисока быстро нажал на перемотку на несколько секунд и снова включил воспроизведение.
— … подчинение, — продолжила женщина. — Теперь Вы знаете, в чем состоит суть ролей. Определить, основываясь на характере, кто же является активной стороной, а кто пассивной, может быть не так просто. Активные…
Хисока понял, что музыкальная шкатулка прекратила играть. Он остановил запись и пошел снова ее завести. Когда Аметистовые Воспоминания снова зазвучали, он вернулся в кровать. Он поднял плеер смущенно. Он все еще хочет послушать? Ну… он все еще не хочет спать.
Мне совсем неинтересно, неубедительно подумал Хисока, когда одевал наушники и включал плеер.
— … обычно проявляют мужественные, доминирующие качества, — продолжила женщина. — Хотя и создается впечатление, что уке больше нуждаются в физической и эмоциональной привязанности, именно семе являются ее инициаторами. Семе также часто проявляют лидерские качества, часто покровительственно относятся к своему партнеру. Они больше способны принимать зрелые и серьезные решения.
— Уке зачастую с трудом сдерживают свои эмоции, а потому предпочитают полагаться на своих партнеров. Бывают и исключения из правил. Например, когда уке старше семе и/или имеет больше опыта. Хотя они и позволяют семе вести, у них есть скрытые лидерские качества.
По каким-то причинам услышанное заставило Хисоку почувствовать себя неловко. Он как мог, старался не относиться к этому серьезно. Он даже не знал, почему начал слушать чертову кассету, но теперь, похоже, не мог перестать. Монотонный женский голос все вещал и вещал о «ролях», а Хисока изо всех сил старался не уснуть. Он даже думать не хотел о том, что может случиться, если он действительно уснет, пока прослушивает запись.
— … если Вы запомните эти ключевые моменты, но не только улучшатся Ваши отношения с нынешним или потенциальным партнером, но Вы также сможете понять многое в себе.
Конец. Хисока нажал на «стоп». Музыкальная шкатулка все еще играла. Он понял насколько хочет спать и лег.
Что ж, в чем-то сработало, подумал он. Но никаких последствий от этой кассеты быть не должно… так?
Хисока резко распахнул глаза и сел. Что может случиться, если он уснет сейчас? С ним ничего не произойдет? Или пленка изменит его каким-нибудь образом, как это делали предыдущие?
— Дерьмо, — пробурчал он, ударяя подушку кулаком со всей силы. Он хотел почувствавать сонливость, и вот пожалуйста. Но теперь он просто панически боялся уснуть.
14 марта, 9:16
Понадобилось шесть чашек кофе, чтобы Хисока пришел в себя. И, тем не менее, он чувствовал себя ужасно разбитым, когда тащился в Секан. Может Тацуми разрешит ему воспользоваться своей кофеваркой?
Он быстро понял, что ему предстоят много других мучений.
— Хисока-тяяяяяян! — он отпрыгнул назад метров на шесть, когда гарпии из ада бросились к нему. — Поздравляем с Белым Днем!
— Просто держитесь от меня подальше и дайте мирно пережить сегодняшний день! — огрызнулся Хисока, пытаясь проскочить мимо девушек к своему столу. — Я вчера совсем не выспался!
Ватари подскочил к нему и положил руку ему на лоб.
— Здесь двадцать оттенков белого! — добавила Сая, прильнув щекой к подолу.
Платье мало того, что было белым, так еще было все в оборочках, блестках и шнуровке. Хисока попытался удержаться от высказываний и, обойдя девушек, пошел к своему столу. Однако, то, что он увидел, заставило его остановиться.
— Ваааай! Никак не ожидал! — радовался Цузуки. На его столе была гора из белого шоколада. — Белый День ведь не для парней, но я совсем не жалуюсь!
— Ты приготовил такой милый шоколад, так что я не могла ничего не подарить в ответ! — объясняла Вакаба, поглаживая его плечо. Она обернулась через плечо. — Ты уже открыл мой подарок, Хадзиме-тян?
Терадзума пробурчал что-то несвязное на выдохе.
Не очень-то у него проявляются доминирующие качества, удивился Хисока. Он застыл. Подождите… Что это? Откуда эта мысль?
Хисока решил проигнорировать ее и подошел к Цузуки.
— Откуда весь этот шоколад, Цузуки?
— Ох, все подарили мне шоколад! Будто я снова вернулся в День святого Валентина! — он начал рассортировывать шоколад. — Не могу дождаться…
Его голос резко затих, когда он увидел простую открытку. Хисока наблюдал, как краски покидают его лицо, когда он ее читал. Он быстро выхватил открытку, чтобы посмотреть, что же там написано.
«Где мой подарок на Белый День, Цузуки-сан? Мураки Казутака».
Хисока заскрипел зубами.
— Он ведь никогда не прекратит?
Цузуки тихонько хныкнул, но и этого было достаточно для Хисоки. Он разорвал открытку на мелкие кусочки.
— Вот. Теперь он не побеспокоит тебя, Цузуки.
Цузуки посопел, но быстро кивнул и улыбнулся Хисоке.
— Спасибо тебе.
— Ура! — Хисока напрягся, когда Юма с Саей оказались у него за спиной. — Хисока-тян снова пришел на помощь!
— Отстаньте от меня! — закричал Хисока в попытке отвязаться от них.
— Ох, чуть не забыл! — неожиданно произнес Цууки. Он залез в карман пальто, достал мишку и белого шоколада и всучил его Хисоке в руки, несмотря на попытке последнего отбиться от Юмы и Саи. — Поздравляю с Белым Днем, Хиса-тян!
— Ну надо же, спасибо, — ответил Хисока с сарказмом. — А теперь не мог бы ты убрать от меня этих идиотов?
Цузуки усмехнулся и хлопнул в ладоши.
— Пожалуйста, оставьте Хису-тяна, и попробуйте лучше то, что я приготовил.
Девушки заворчали, но отпустили Хисоку и вернулись на свои места. Хисока поправил свою куртку и сунул медвежонка в карман. — Спасибо.
— Ну, прекрасный обед в качестве подарка на Белый День куда значительней, — Цузуки улыбался, но Хисока точно мог сказать, что это фальшиво. Он не забыл принести с собой подобие щенка, которое сейчас лежало в другом его кармане. Но он очень хотел бы оттянуть момент, особенно учитывая, что его подарок был самодельным.
Я просто вручу подарок ему попозже, когда он не будет так расстроен из-за этого. И… Он же не из-за МЕНЯ расстроен. Мураки опять постарался, в конце концов…
— Ой, еще же есть! — ахнул Цузуки. Он углубился в недра горы и достал бесформенный пакет с белым шоколадом. Он вручил его Хисоке. — Поздравление с Белым Днем от Бякко!
Хисока молча принял конфеты и уставился на них. Ну да, на маленькой записке действительно было имя Бякко. Он взглянул на стол Цузуки и увидел, что имена его сикигами были на многих карточках.
— … Почему твой сикигами подарил мне подарок на Белый День?
— Потому что ты ему нравишься! — ответил Цузуки так, будто бы это все объясняло.
Хисока продолжал взирать на подарок несколько долгих мгновений, пока наконец не вздохнул.
— Ладно, что бы там ни было, — он запихнул его в тот же карман, что и медвежонка от Цузуки.
Цузуки захихикал как ребенок и захлопал в ладоши.
— Я собираюсь съесть все… ААА!
Хисока мгновенно был готов к бою, когда Цузуки вскочил со стула с криком удивления. Цузуки повернулся к нему, и Хисока обернулся посмотреть, что же там было.
Только… Он ничего не видел. Огромная охапка ярко обернутых коробок приветствовала их. Пара разложившихся рук держала нижние коробки, так что Хисока понял, кто это.
— Хакушаку-сама желает Цузуки-сама счастливого Белого Дня, — поприветствовал Ватсон, протягивая коробки Цузуки. — Он также просит сообщить, что не оскорблен тем, что не получил от Вас ответный подарок на День святого Валентина, и прибудет позже, чтобы встретиться с Вами лично.
Хисока искоса посмотрел на Цузуки.
— Этот… ненормальный подарил тебе подарок на День святого Валентина? Я не помню…
— Спасибо, Ватсон! — быстро перебил Цузуки и выхватил у Ватсона из рук коробки. — Но передайте Графу, что в его визите нет необходимости…
— Нет, он очень настаивает, — отрезал Ватсон с искренней улыбкой. — Он прибудет между полуднем и тремя часами.
— Это… неопределенно, — с тревогой произнес Цузуки.
— Что ж, если вы извините меня… — и Ватсон удалился так же тихо, как и пришел.
Хисока посмотрел на подарок, который Граф прислал Цузуки. Хотя коробок и было так много, наверняка все они были переполнены шоколадом. Его взгляд вернулся к шоколаду на столе. Он думал о шоколаде, который приготовил для Цузуки и о том, что Цузуки подарил ему. Но все остальные тоже подарили ему шоколад, а он приготовил шоколад для всех.
Похоже, что мой подарок… не многого стоит, да? подумал он. А подарки, от Цузуки слишком личные. Он приготовил шоколад только для меня на День святого Валентина, но сейчас…
Хисока быстро замотал головой. Нет, он не будет так думать.
— Ну разве Граф не без ума от тебя? — с язвительной усмешкой спросил Терадзума.
Цузуки опять начал хныкать.
— Ва… я не хочу оказаться здесь между полуднем и тремя часами!
Он ведет себя скорее как пассив, чем актив, подумал Хисока. Мысль была настолько неожиданной, что Хисока чуть не произнес ее вслух. Он зажал уши руками и зажмурил глаза. Нет, нет, ничего не произойдет! Я не спал, так что кассета не подействовала на меня! И, в любом случае, как Цузуки может быть пассивом? Стоп, что за черт? Прекрати думать об этом, ЖИВО!
— Бон? — Хисока обернулся и увидел чашку, протянутую ему прямо под нос. — Вот, выпей это! Ты почувствуешь себя лучше.
— Если мозги отключатся, я почувствую себя лучше, — кисло заметил Хисока и прошел мимо Ватари к своему столу.
Ватари цокнул языком.
— Бедный Бон. Сегодня намечается веселенький денек! Разве ты не хочешь повеселиться? А мне бы хотелось!
— Ваше понятие «веселенький» прошлый раз загнало меня в тело Тацуми-сана, — Хисока рухнул на стул и снова вздохнул.
Но Ватари только хихикнул.
— Разве так плохо хотеть веселья? Мне бы хотелось весело проводить каждый день! — он раскинул руки и крутанулся на месте.
… Он ведет себя как уке. Хисока был в ужасе от этих самопроизвольно возникающих мыслей. Это все вина той пленки! Ему не надо было ее слушать!
Ну, ТЕПЕРЬ то уже поздно. Остается надеяться, что сегодняшний день пройдет гладко.
14 марта, 12:04
Хисока знал, что могло бы быть и лучше. День тянулся невероятно медленно, а Цузуки был занят поеданием шоколада вместо работы над отчетом (или же началом нового отчета). Хотя после полудня он начал все время оглядываться через плечо, будто параноик.
И, конечно же, Хисока не мог прекратить думать множество мыслей, которые проносились у него в голове.
— Ну-ка, где мой подарок на Белый День, Хадзиме-тян? — выпрашивала Вакаба, подталкивая его локтем.
Терадзума закатил глаза.
— Просто оставь меня в покое, а?
Под ее напором он скоро сдастся. Хисока чуть не прокусил себе губу.
Юма разглаживала подол от праздничного платья.
— Нам нужен новый план по одеванию Хисоки в это платье! — естественно она произнесла это так громко, что Хисока услышал.
— Мы что-нибудь придумаем, я уверена, — убежденно сказала Сая, пока просматривала последний каталог Пинк Хаус и делала пометки красным маркером.
У нее больше контроля. Хисока бешено замотал головой. О Господи, НЕТ! Я НЕ БУДУ думать об этих двоих так!
Юма усмехнулась своей подруге.
— Нам обязательно нужно что-нибудь придумать! Считай, что деньги полетят на ветер, если мы не сможем упаковать в это платье шикарное тело Хисоки!
Хисоке удалось закрыть рот руками.
— Ты права! — выкрикнула Сая с новой энергией. — Нам сейчас же нужно составить план!
Да нет, у второй власти побольше. Хисока готов был разрыдаться. Почему он просто не может это ПРЕКРАТИТЬ? Но он полагал, что могло бы быть и хуже. Он мог бы произносить эти отвратительные мысли вслух.
— Внимание! — все были поражены внезапным появлением гусенинов, проплывших через офис. Младший помахал листком бумаги. — Следующие люди должны вернуть в библиотеку книги… за исключением Хисоки-сана, конечно!
— Пожалуйста, верните их до того, как будет начислен штраф, — бодро добавил старший.
Хисока накрыл уши руками и громко запел про себя. Последнее, в чем он нуждается – это мысли об ЭТИХ двоих.
Гусесины быстро промчались по Секану, намеренно игнорируя Цузуки и Терадзуму (чем напугали Цузуки), а потом ушли.
А после их ухода… стало на удивление тихо.
Хисока убрал руки с ушей. Это было странно. За исключением очень громкого чавканья со стороны стола Цузуки, все разговоры были тихими и тактичными. За исключением двух или трех случайных вспышек.
— Нам нужен новый план по одеванию Хисоки в это платье!
— Сегодня намечается веселенький денек! Разве ты не хочешь повеселиться? А мне бы хотелось!
— Ну разве Граф не без ума от тебя?
Было что-то… странное в том, как все сегодня разговаривали. В большинстве случаев они не обращались непосредственно к нему, но было что-то преднамеренное в словах, что они произносили.
Подождите-ка… все пытались вызвать в нем ответную реакцию?
Вот дерьмо… Хисока почувствовал, как у него кровь отлила от лица. Они все ожидают, что я что-нибудь выкину! Они, должно быть, думают, что я еще одну странную кассету прослушал!
Ну, он и прослушал. Но его реакция на нее была исключительно внутренней. Но все ждут, что он будет вести себя как псих, как было на День святого Валентина и все праздники до этого.
Хисока поднялся настолько резко, что опрокинул стул.
— Что случилось, Хиса-тян? — спросил Цузуки с полным ртом шоколада.
— … Мне нужно к Тацуми-сану, — спокойно ответил Хисока и быстрым шагом направился к дверям.
— Ты не можешь сбежать! — кричали Юма и Сая, погнавшись за ним.
Но Хисока был быстрее и захлопнул за собой дверь. Он слышал, как девушки врезались в закрытую дверь, и это дало ему достаточно времени, чтобы пересечь коридор. Он не видел ни Тацуми, ни Коноэ ни разу за весь день (оба, скорее всего, предпочли укрыться), но Тацуми должен был быть у себя в кабинете. В данный момент никто другой не мог помочь ему.
14 марта, 12:32
Тацуми тяжело вздохнул и поправил очки.
— Похоже, что неприятности преследуют тебя, Куросаки-кун.
— Ага, без шуток, — проворчал Хисока. — Как думаете, что мне делать? Мог бы Ватари-сан разработать для меня новое средство?
— Что ж… ты сказал, что это внутреннее, так?
— Я пока ничего вслух не сказал.
— Хмм, Тацуми пожал плечами. — Тогда оно должно само пройти. Оно не такое серьезное, как могло бы быть.
— Надеюсь, вы не имеете ввиду, что мне нужно оставить все как есть, — пожаловался Хисока, потирая лоб тыльной стороной ладони. — Эти неожиданные мысли просто невероятно раздражают!
— Я просто говорю тебе то же, что и Ватари-сан, без сомнения, скажет. Сегодня Белый День, так что наши сослуживцы, абсолютно точно, будут вести себя… неадекватно. Но если ты переживешь сегодняшний день, завтра тебе будет намного лучше.
— Надеюсь, — Хисока даже думать не хотел, что будет, если эти мысли будут преследовать его вечно. Ему никогда не будет покоя, достаточно одного взгляда на кого-нибудь, и все начнется снова.
— По поводу Белого Дня… — Тацуми сложил руки на столе. — Я слышал, что Цузуки-сан получил на удивление много шоколада в честь сегодняшнего праздника.
Хисока безразлично пожал плечами. Настолько безразлично, насколько мог.
— Он популярен. Все девушки подарили ему конфеты, и его сикигами, и даже Граф…
Лицо Тацуми неожиданно потемнело.
— Это так?
— Угу, — Хисока чувствовал немного неудобно, но ему становилось легче от того, что гнев обращен не на него. — А еще Мураки прислал ему открытку, но я порвал ее.
Тацуми помрачнел, и Хисока был уверен, что сейчас он взорвется в гневе. К счастью, он вроде бы успокоился немного и вздохнул.
— Спасибо тебе, Куросаки-кун.
Теперь была очередь Хисоки отмахнуться.
— Вам не нужно. Если Мураки продолжит доставать Цузуки, у меня просто появится еще одна причина добраться до него и остановить.
Тацуми кивнул.
— Касательно другого вопроса, могу я спросить, что ты подарил Цузуки-сану на Белый День?
Хисока надеялся, что не покраснел. Его взгляд упал на шоколадного щенка, оттопыривающего карман.
— … Я приготовил ему шоколад, — выдавил он.
— Правда? Это мило с твоей стороны, Куросаки-кун. — Тацуми слегка улыбнулся. — Уверен, он очень ему обрадовался.
— Я ему его еще не отдал.
— Что? — Хисока был поражен резкой сменой тона Тацуми. Но тот не выглядел рассерженным. Скорее он был очень удивлен. — И почему?
Хисока снова пожал плечами, пытаясь сбросить неловкость ситуации.
— У меня не было времени, и я не хочу, чтобы все в офисе надоедали мне из-за этого.
— Цузки-сан знает, что ты приготовил для него шоколад?
— … Нет, — неохотно ответил Хисока и не стал продолжать.
Но Тацуми не был удовлетворен ответом.
— Тогда ты должен вручить ему подарок как можно скорее.
— Я отдам ему его, но в конце дня.
Тацуми помотал головой.
— Куросаки-кун… Цузуки-сан, скорее всего, очень расстроен тем, что не получил подарка от тебя.
— С ним все будет в порядке, — твердо произнес Хисока. Он поверить не мог, что говорит на подобную тему с Тацуми. — Я действительно отдам ему его. Кроме того, он и так получил много шоколада сегодня, так что занят…
— Но он хочет получить шоколад от тебя больше, чем от кого бы то ни было другого. А если он и дальше будет думать, что ты ему ничего не подаришь, он будет очень подавлен.
Хисока не мог отрицать, что сегодня Цузуки был не в лучшем настроении. Казалось, что обвинить Хисоку в этом было бы слишком просто, но его настроение испортилось еще вчера, когда Хисока заставил его думать, что их обед и есть подарок на Белый День.
Какого черта Цузуки вообще БЕСПОКОИТСЯ, получит ли от меня подарок? Я вытащил его поесть на его долбанный день рождения, и тогда ему никакого дела не было! Так почему сейчас его это волнует?
Я думаю, ответ тебе ОЧЕНЬ хорошо известен.
— Хорошо, я понял, быстро сказал Хисока, пытаясь заглушить ту последнюю мысль. — Я выведу его наружу в ближайшее время, и тогда отдам шоколад.
Тацуми на это кивнул.
— Приятно слышать, Куросаки-кун.
С таким доминирующим характером и представить невозможно, что он может кому-то подчиняться. Хисока остановил эту мысль и снова зажал уши руками. ЛУЧШЕ бы это закончилось завтра, иначе я сойду с ума!
14 марта, 12:57
Всегда лучше предвидеть непредвиденные изменения в плане. И Ватари всегда предвидел непредвиденное.
Он думал, что Хисока выбросит пленку. Или, по каким-то волшебным причинам, прослушает ее во сне. Увы, юный синигами не погрузился в изучение отношений, хотя и подвергся некоторому влиянию.
Это означает, что он прослушал запись. Не во сне, но он ее прослушал. Надежда все же оставалась.
Вырубить команду центра управления (новую команду, поскольку прежние сотрудники были уволены) еще раз было бы проблематично. А множество камер видеонаблюдения, нацеленных на центр управления, только усложняло дело. Но ему была нужна свобода действий, чтобы сохранить секретную операцию в секретности. И, само собой, он в этом преуспел.
— Думаю, что кассета дала ему слишком широкое поле для размышлений, и необязательно в хорошем смысле, — рассмеялся Ватари. Он сидел за центральной панелью с 003 на плече и доставал что-то из кармана. — Но это… в добавок к кассете, что он слушал прошлой ночью, составят прекрасную комбинацию.
Он положил предмет на панель. Это был последний диск Минасе Хидзири. На обложке была изображена скрипка, лежащая на стуле.
— Учитывая, что Минасе-кун добился больших успехов за последнее время, это очень даже правильно, что даю возможность всем приобщиться, правда?
003 только ухнула.
Где-то еще Энма снова одел наушники.
14 марта, 13:06
— Теперь, когда я думаю об этом, — сказал Хисока, — как мне остановить ублюдка, который подсовывает мне эти кассеты?
— Преступник не сможет прятаться вечно… — начал Тацуми.
Громкие звуки классической музыки раздались из громкоговорителя, чем напугали Хисоку и Тацуми. Хисока тут же закрыл уши на случай, если музыка сделает ему хуже.
— … Кто-то опять проник в центр управления, — мрачно произнес Тацуми, медленно поднимаясь со стула.
— Кто это делает? — спросил Хисока, убрав руки от ушей. Хотя классическая музыка и была неприятно громкой, он не чувствовал в себе никаких перемен. Он чувствовал себя… нормально. Более или менее. — Это не действует на меня.
— На меня тоже, — сказал Тацуми, поправляя очки, пока направлялся к двери. — Но это еще не повод расслабиться.
Хисока кивнул и последовал за ним. Он с любопытством взглянул на динамик, когда зазвучало динамичное соло скрипки.
— Это звучит знакомо…
— Это из последнего альбома Минасе-куна, — небрежно ответил Тацуми.
— Правда? Я не знал, что он выпустил диск.
Оба синигами медленно выглянули в коридор. Казалось, что там никого не было. Все еще не теряя бдительность, они направились к Секану. Однако, прежде, чем они достигли дверей, Хисока увидел нечто, что шокировало его. Двое сотрудников Дзю-о-те, правда из другого отдела, открыто целовались в коридоре.
Ой-ей. Тацуми направился в офис. И Хисока быстро последовал за ним. То, что он там увидел, повергло его в более глубокий шок.
— Хадзиме-тян, я так давно тебя люблю! — драматично объявила Вакаба и бросилась Терадзуме на шею.
А Терадзума, похоже, не возражал. А точнее, обнял ее в ответ.
— Я знаю Каннуки! Я тоже тебя люблю! Я так злюсь всякий раз, когда вижу тебя с Цузуки, потому что боюсь, что он украдет тебя у меня!
Выглядит так, будто он хочет доминировать над ней с помощью более открытого признания. Хисока потерял дар речи. Он взирал на офис и своих страстно обнимающихся сослуживцев.
— Сая, ты – целый мир для меня! — визжала Юма, стиснув свою подругу так сильно, как только могла. — Я так люблюлюблюлюблю платье от Пинк Хаус, что ты мне подарила, потому что люблю тебя!
— А я подарила его тебе, потому что люблю тебя! — закричала Сая с не меньшей экспрессией. И в свете мерцающих глаз две девушки поцеловались.
Похоже, что они не уступают друг другу.
— Мм… что за черт? — пробормотал Хисока, искоса посмотрев на Тацуми. — Что происходит?
Тацуми весьма ощутимо содрогнулся.
— Я… полагаю, это имеет какое-то отношение к диску Минасе-куна.
Хисока взглянул на динамик. Музыка была слишком громкой, так что было сложно прислушаться. Он зажмурил глаза и попробовал сконцентрироваться. Через несколько мгновений ему удалось кое-что уловить.
— … любовное… признание… не бойтесь признаться…
Он распахнул глаза.
— Это сообщение, действующее на подсознание!
Вдруг кто-то схватил его сзади.
— Хиса-тяяяяян!
Хисока застыл. Неожиданно теплое, умиротворяющее чувство разлилось в его груди, а сердце забилось быстрее. Он закусил нижнюю губу, чтобы не сказать что-нибудь, о чем бы потом жалел.
Чего не сделал человек за его спиной.
— Хисока, я люблю тебя! Я влюбился в тебя, когда впервые увидел, хотя ты и наставил на меня тогда пистолет! Я и сейчас тебя люблю, хоть ты и не подарил мне шоколад на Белый День!
Он самоутверждается в том, что может быть активом. Он прикусил губу так, что выступила кровь. Но даже так Хисока не смог остановить слова, слетевшие с его языка.
— Я тоже лю-лю-люб-лю-лю тебя, Цузуки!
— ВААЙ! — Цузуки обнял его еще крепче. — Я тааак счастлив!
Тацуми безучастно смотрел на них несколько мгновений.
— Я так понимаю, сообщение имеет отношение к признаниям в любви?
— Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА остановите это, пока что-нибудь не случилось! — проговорил Хисока, задыхаясь. Цузуки только сильнее обнял его.
Дверь позади них распахнулась, и влетел изумленный Коноэ.
— Здесь все с ума посходили, а музыка…
— КАЧО-САН! — к всеобщему ужасу младший гусесин схватился за плечо Каноэ с абсолютно счастливым видом. – Качо-сан, я люблю вас!
Он проявляет инициативу… Нет, НЕТ!
— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — вскричал старший гусесин, вертя головой.
— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — вскричал старший гусесин, вертя головой.
— Цузуки! — Хисока съежился, когда Граф возник из ниоткуда и схватился за Цузуки. — Я люблю тебя больше всего на свете, хоть ты и игнорируешь меня и относишься так неуважительно!
— Но я люблю Хисоку! — завопил Цузуки и только прижался к Хисоке плотнее.
— Это кошмар! — закричал Хисока в попытке отцепить от себя обоих придурков.
— Это… — начал Тацуми.
Динамик смолк так же неожиданно, как и зазвучал до этого. Хисока испустил очень громкий и очевидный вздох облегчения.
— Слава Богу…
Но тут он понял, что Цузуки до сих пор не отпустил его.
— Я тааааааааак счастлив, что ты любишь меня, Хиса-тян! — кричал он, обнимая Хисоку покрепче. — Потому что я тоже тебя люблю! Больше шоколада, конфет и даже яблочного пирога!
— Цузуки, люби меня! — вопил Граф.
В другом конце офиса Юма с Саей продолжали целоваться, а Вакаба и Терадзума быстро последовали их примеру. Младший гусесин пытался поцеловать Коноэ, пытающего отцепить его от себя, пока старший гусесин пытался оттащить своего младшего брата.
Тацуми молча наблюдал за происходящим какое-то время, пока не заговорил.
— Похоже, что просто остановить запись недостаточно. Нам нужна запись с обратным эффектом.
— Так давайте ее запишем! — выкрикнул Хисока, пытающийся отцепить от себя Цузуки. — Куда запропастился Ватари-сан, когда он так нужен?
14 марта, 13:31
— Как я могу всем помочь? — бодро поприветствовал Ватари. Лицо у него зарумянилось, выглядел он запыхавшимся.
— Разве вы не слышали эту сумасшедшую запись, играющую по всему Дзю-о-те? — спросил Хисока, пытающийся держать Цузуки на расстоянии вытянутых рук. Им чудом удалось избавиться от Графа, но вот Цузуки уходить не хотел.
— Ах, это была чудесная классическая…
— На ней было сообщение, действующее на подсознание, — перебил его Тацуми. — Мы были в центре управления, но преступнику удалось скрыться.
— Это… очень плохо, — сказал Ватари, поправляя очки. — Я могу как-то помочь?
— Вообще-то можете. Сообщение заставило всех признаваться в любви своим… половинам. Как вы можете видеть на примере Цузуки-сана.
— Прекрати отталкивать меня! — громко завопил Цузуки. — Я знаю, что ты любишь меня, ты не можешь этого отрицать!
Ватари захихикал.
— Вы уверены, что хотите создать запись с обратным эффектом? Это может быть весьма полезно для…
— СДЕЛАЙТЕ ЗАПИСЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — прорычал Хисока, изо всех сил отталкивающий Цузуки.
Ватари примирительно помахал рукой.
— Ладно-ладно. Я займусь этим. Думаю у меня есть то, что поможет вам всем, — он перебрался к своему столу.
— Хиса-тяяян… — скулил Цузуки, вцепившись в него.
— Просто отцепись от меня! — завопил Хисока, толкнув Цузуки так сильно, как только мог. Ему, наконец, удалось отпихнуть Цузуки. По инерции тот сделал несколько шагов назад и врезался в картотеку. Хисока не мог не вздрогнуть, когда и Цузуки и картотека с громким шумом рухнули на пол. Ящики раскрылись, и их содержимое вывалилось на пол.
— А! — закричал Ватари, бросившийся убирать беспорядок.
Хисока подошел к Цузуки, чтобы проверить в порядке ли тот, и тут содержимое картотеки попалось ему на глаза. Это были магнитофонные кассеты, сотни кассет. Хотя Ватари лихорадочно пытался их спрятать, Хисока схватил одну. Он громко прочитал ее название.
— «Повысьте уверенность в себе».
Он взглянул на другую и схватил ее прежде, чем Ватари смог бы опередить его.
— «Пробудите Ваши Фантазии».
Хисока оглядел все кассеты, валяющиеся на полу, несмотря на то, что Ватари пытался их убрать. Он поднял еще несколько и прочитал их названия. Все они были еще более пошлыми и/или глупыми.
Осознание накрыло его, но он справился с шоком… и злостью.
— Ватари-сан… Это ваше?
— Гм… — краски покинули лицо Ватари, хотя он все еще пытался прибраться, — мм… Бон…
— Это были ВЫ? — закричал Хисока, подскочивший на ноги. — Все эти пленки… эти отвратительные сообщения… все, что происходило со мной с октября… это все ВАША ВИНА?
— Б-бон! — Ватари тоже поднялся, несколько кассет выпало у него из рук. — Э-это недоразумение! — он пытался рассовать кассеты по карманам халата, но коробка из-под диска вывалилась и упала на пол.
Тацуми смог схватить коробку раньше Ватари и взглянул на нее.
— Это последний альбом Минасе Хидзири…— его лицо помрачнело, когда он посмотрел на Ватари. — Бесполезно отпираться. Все эти кассеты, этот диск, который только что играл и в центре управления, и то безумие, что он вызвал… вы сознательно все это устроили!
— Гм… я … — Ватари совершенно запаниковал и растерял все слова. Он резко указал куда-то пальцем. — Эй, гляньте! Вон там!
Никто не обернулся. Он начал дрожать и медленно отступать назад.
— Э… видите ли… у меня были благие намерения! Я хотел помочь вам!
— Сделать так, чтобы я вел себя как девчонка – это помощь? — завопил Хисока. — Заставить меня вести себя как озабоченный – это помощь? Скомпрометировать меня – это ПОМОЩЬ? — КАТИТЕСЬ ВЫ И ВАША ПОМОЩЬ!
— Хисоооока! — Цузуки снова обвил его руками. — Не злись! Мы же любим друг друга!
— … У вас же есть запись с обратным действием, так? — очень холодно произнес Тацуми.
— Гм, да, — пропищал Ватари. — Но я…
Тени по всей лаборатории опасно зашевелились. Ватари завопил и закрыл голову руками, будто от удара.
— Дайте кассету, ЖИВО, — рявкнул Тауми.
— И к той записи, что вы подсунули мне вчера! — крикнул Хисока.
— Л-л-ладно! Только дайте мне секунду!
14 марта, 14:07
— Я искренне извиняюсь за все те неприятности, что доставил всем вам, — весьма неохотно произнес Ватари, глубоко кланяясь. — Это было необдуманно и ужасно с моей стороны. Пожалуйста, простите меня.
Все синигами безучастно смотрели на него. Его запись с обратным действием прекрасно сработала, так что признания в любви и поцелуи прекратились. Потом Тацуми вывел Ватари перед сотрудниками Секана, чтобы тот принес публичные извинения за все доставленные неприятности, начиная с Хэллоуина.
Хисока наблюдал за своими коллегами без эмоций. Большинство из них выглядели невероятно смущенными, особенно Терадзума и младший гусесин. Вакаба и Юма были очень расстроены, Сая выглядела довольно нейтрально, старший гусесин выглядел умиротворенным.
— Вот так-то, — сказал Тацуми. — И вы все можете быть уверены, что Ватари-сан не повторит ничего подобного, правильно?
— Д-да, — произаикался Ватари, который выглядел очень смущенным и взволнованным.
Терадзума засмеялся, но это был смех, полностью лишенный веселья.
— Простые извинения ничего не стоят. Я был опозорен из-за твоего желания повеселиться сегодня, — он поднялся из-за стола. — Ты за это заплатишь. Я в этом лично удостоверюсь.
Ватари взглотнул.
— Ну, мне уже назначили суровое наказание…
— Последние пять месяцев были АДОМ из-за тебя! — проревел Коноэ, ударив кулаком по столу. — Мало того, что приходится разбираться с идиотизмом Цузуки, так теперь еще проблемы из-за ТЕБЯ? Это затронуло не только нас, но ВСЕ Дзю-о-те! Мы мертвы! Мы помогаем решать проблемы мертвых! Что было бы, случись какое-нибудь ЧП, а мы ничего бы не могли предпринять, потому что занимаемся глупостями?
— М-м-мне правда жаль… — начал Ватари.
— Это не оправдание! — неожиданно взорвалась Юма. — Делать такие вещи с Хисокой-тяном нормально, потому что это Хисока-тян, но почему ты вовлек в это всех нас?
Какого черта ЭТО означает? Удивлялся Хисока. Он заметил, что Сая наблюдает за своей подругой с любопытством. Будто Сая была удивлена тому, насколько расстроилась Юма.
— Вот что мы имеем, — сказал Тацуми. — Я подумал, что важно, что бы все узнали, что же произошло. Теперь вам всем нечего бояться. Ватари-сан понесет соответствующее наказание за свои выходки.
Ватари громко взглотнул.
14 марта, 16:55
Хисока снял наушники и тяжело вздохнул. Он был рад, что Тацуми принес ему откуда-то плеер, чтобы он мог прослушать кассету. У него не было сил ждать, пока он вернется домой, он хотел, чтобы самопроизвольные грязные мысли ушли КАК МОЖНО СКОРЕЕ. И теперь они ушли… оставалось надеяться.
Он не видел Цузуки после того, как они заставили Ватари поставить в центре управления кассету с обратным действием. Последний раз, когда он видел своего напарника, тот испытывал чувства абсолютно отличные от его собственных.
Уныние. Разочарование. Почти депрессия.
Он расстроен из-за ого, как вел себя, пока был под действием той записи? Задавался вопросом Хисока, пока искал его. Или чем-то еще?
Хисока был смущен тем, что его собственные чувства вышли наружу, хотя это и было против его воли. И он жалел, что лично не может наказать Ватари за настоящий ад, в котором они оказались.
Может быть, Цузуки не хотел проявлять свои чувства подобным образом. Или это было из-за Хисоки? Может Цузуки думал, что Хисока будет злиться на него после того, что произошло?
Как бы то ни было, я найду его и выясню, что происходит.
Он наконец-то нашел Цузуки на улице, сидящего под вишневым деревом и поедающего шоколад. Хисока мог ощущать его мрачные чувства даже за шесть метров. Цузуки даже не радовался шоколаду теперь. Он ел так, будто это была только необходимость, и жевал так, будто пережевывал землю.
Хисока тихо вздохнул и приблизился к нему.
— Вот ты где. Как дела?
Цузуки вздрогнул при его появлении, но быстро изобразил улыбку.
— Я в порядке, Хисока! С чего бы иначе?
Хисока закатил глаза.
— Ты не можешь одурачить эмпата, Цузуки. Никогда не мог.
— Да… — на лице Цузуки отразилось уныние, — думаю, ты прав.
— Слушай… — в действительности Хисока не знал, что сказать, но пытался. — Сегодня был сумасшедший день. Но и кое-что хорошее произошло. По крайней мере, Ватари-сан теперь оставит меня в покое.
Цузуки вздрогнул, но тут же кивнул.
— Да, ты прав, Хисока.
Хисока понял, что только что сказал. Он ожидал, что я скажу еще что-нибудь о сегодняшнем «хорошем». О признании в любви?
— Послушай, Цузуки… — начал он медленно, переплетя руки.
— Что? — настроение Цузуки все больше понижалось. И теперь Хисока уж точно не мог отрицать, что именно ОН является причиной такого настроения. Это вызывало у него слабость, но он сохранял нейтральное выражение лица. Даже сидя Цузуки был весь напряжен. Как если бы готовился к отказу.
Это, по всей вероятности, ИМЕННО ТО, что я делаю.
— Что если я провожу тебя домой сегодня? — с горем пополам сменил тему Хисока. — Наша смена все равно почти закончилась.
Цузуки был явно поражен словами Хисока, но на его лице появилась улыбка, и он кивнул.
— Было бы здорово, Хиса-тян! Пойдем сейчас?
— Я готов, так что можем, — это давало ему немного времени. Но когда они придут к Цузуки…
Ватари был выжат, как лимон. Он вытянул руки и почувствовал боль в каждой клеточке.
Он не знал, какое наказание его ждет. Но никак не ожидал, что Тацуми вручит ему два ведра засохшего цемента и заставит стоять в коридоре Секана остаток дня, будто школьника.
— Что ж, пора идти домой! — обратился он к пустоте.
На его плечо с силой опустилась рука и заставила его вернуться на место.
— Я так не думаю.
Ватари вздрогнул от таких ноток в голосе Тацуми. Он должен был бы знать, что ему не позволят отделаться ТАК легко.
— Да, да…
Автор: Tricia-chan
Переводчик: Orisa
Бета: Кай-о Демонический Дельфин
Оригинал: здесь
Персонажи и пейринги: все сотрудники Дзю-о-те, Цузуки/Хисока. И не только
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, романтика
Дисклеймер: персонажи принадлежат мангаке, фанфик — автору, перевод — мне
Примечание: продолжение фанфиков Unreal Yet True, Yuletide Chaos и Bittersweet, er, not quite
читать дальше12 марта, 18:51
Шоколад должен так… булькать? Маленькая кастрюлька была наполнена жидким белым шоколадом, который пузырился, словно зелье в ведьмином котле.
— Черт возьми, — выдохнул Хисока, остервенело размешивая кипящий шоколад. Он продолжал мешать, пока шоколад не начал отставать от стенок кастрюли, но запах горелого все таки ударил в нос. Он быстро снял кастрюлю с огня. — Ну все, я не собираюсь снова проходить через это.
Под «этим» подразумевались три предыдущие попытки приготовить шоколад самостоятельно, которые заканчивались лишь беспорядком и разрушениями. И после последней попытки ему придется купить новую кастрюлю, потому что шоколад сильно подгорел и въелся в стенки.
Было вообще глупо, что он ввязался в эти неприятности. Но он старался не думать об этом, пока возился с формочкой для конфет. Это была объемная формочка в виде щенка, так что изображение собаки получалось с двух сторон. Он открыл ее и начал вливать шоколад. К сожалению, значительная его часть попала на форму, а не в нее.
— Черт, черт, черт!
Хисока попытался засунуть вытекший шоколад в форму. Когда результат его устроил, он закрыл ее и положил на стол с тяжелым вздохом.
Он пропах шоколадом, и сомневался, что этот запах приятен, но самое главное – он, наконец, закончил… и в этот раз ничего не спалил.
— Теперь-то Цузуки не будет ныть из-за подарка на Белый День.
13 марта, 10:24
— В Ти-дзе последнее время все спокойно, но мы все же не должны терять бдительность, — сказал Тацуми. — особенно учитывая завтрашний праздник.
В офисе повисла довольно странная тишина. Никто из синигами ничего не сказал, но все откровенно пялились на Тацуми.
Тацуми долго взирал на них в ответ, но потом тяжело вздохнул.
— Ну ладно, можете это сказать. Вы ведь собирались.
И синигами не заставили себя долго упрашивать.
— Мы можем устроить вечеринку на Белый День? — заверещали хором Юма и Сая.
— Нет, — отрезал Тацуми.
— Но почему нет? — запротестовал Цузуки.
— Я очень расстроюсь, если мне придется отвечать на этот вопрос, Цузуки-сан. И все вы прекрасно знаете, почему я сказал «нет»!
— Н-но это праздник!
— И это же Белый День! — подчеркнула Юма. — Праздник для девушек!
— Вот именно, вы же разрешили вечеринку на День святого Валентина! — защебетала Сая. — Так что и на Белый День должны!
— Я ничего вам НЕ ДОЛЖЕН! — рявкнул Тацуми. — А если быть точным, я НИКОГДА не одобрял ни одну из предыдущих вечеринок! Я был глуп, когда разрешал их, но не в этот раз! Каждый праздник становится у вас предлогом для вечеринки и заканчивается материальным ущербом!
— Но мы не просили вас о вечеринке на День основания государства (*), — сделала безуспешную попытку Вакаба. — И вряд ли мы будем отмечать День детей (**), когда он наступит…
— А мне бы хотелось отпраздновать День детей! — бодро вмешалась Юма.
— Ты же не ребенок, — безучастно заметил Терадзума.
— Но Хисока-тян может его праздновать, ведь так?
— Не впутывай МЕНЯ в это! — огрызнулся Хисока, чувствовавший себя очень смущенным, из-за того, что его отнесли к категории празднующих День детей. Он может и умер в шестнадцать лет, но он не был ребенком!
— Да, давайте устроим вечеринку и на День детей! — неожиданно оживилась Сая. — Пинк Хаус всегда выпускает восхитительные платья к этому празднику! Хисока-тян великолепно бы смотрелся в таком!
Юма с энтузиазмом закивала.
— Замечательная идея! А то платье, что мы купили на Белый День…
— ДОСТАТОЧНО! — рявкнул Тацуми, хлопнув ладонью по столу. — Никаких вечеринок на День детей и НИКАКИХ вечеринок на Белый День! Может я и поддерживаю меры в виде урезания всем зарплаты, я не позволю снова случиться этому безумию!
Да, а я и так уже много вам должен, кисло подумал Хисока. Он все еще платил за ремонт офиса Тацуми и совсем не поддерживал идею еще большего урезания зарплаты из-за чьего-то идиотизма.
Конечно, он знал, что Тацуми не нужно было даже аргументы приводить против очередной вечеринки.
Он почувствовал рядом с собой движение, когда Цузуки медленно поднялся на ноги. Со слезами на глазах.
И, как Хисока и опасался, взгляды Тацуми волшебным образом изменились спустя всего десять секунд.
— Ну ладно, — проговорил он, явно раздраженно. — Вы можете устроить вечеринку на Белый День!
— УРА! – возликовало большинство присутствующих синигами.
— Но НИКАКИХ вечеринок на День детей!
Это было встречено вялыми протестами, но Хисока уже не обращал внимания. С него и этого хватило.
Ну, отлично. Мне придется дарить Цузуки ту глупую шоколадную собаку перед всеми, и они ВСЕ будут разглагольствовать о том, как же это мило, и просто убьют мою эмпатию…
Он не обращал внимание на происходящее вокруг, так что не вникал в суть разговора.
— Нет!
— Нет!
— Неееет!
— … Нет!
— Хисока-тян проиграл!
— А? — Хисока подключился, когда услышал свое имя. — Что это?
— Тебе покупать украшения для офиса, — самодовольно сказала Вакаба.
Хисока уставился на нее и смотрел несколько секунд.
— … Что?
— Ну не могу же только я покупать украшения! Мне нужно оставить деньги и на себя!
— … У меня сейчас немного денег. А Белый День намного затратнее Дня святого Валентина, — сказал Хисока. — Так что найдите еще кого-нибудь.
— Ну же, Хисока-тян! — Хисока напрягся, когда его схватили за руки и начали трясти. — Не отнимай у нас праздник! Собирался! Уже почти перерыв!
— Пустите меня! — завопил он. Из-за двух идиоток его эмпатия была на пределе. К своему ужасу он понял, что Тацуми уже ушел. — Ну ладно, ЛАДНО, я пойду! Но все должны собрать деньги; я НЕ буду платить за все один!
— УРА!— прокатилась по офису еще одна волна возгласов.
Перед ним на стол легло несколько купюр. Никто из девушек не возражал, а вот Терадзума неохотно раскошелился на пару тысяч иен. Гусесины отпирались, но все же пожертвовали немного денег, бормоча:
— Только для Хисоки-сана.
Хисока просто распихал все полученное по карманам, решив пересчитать потом.
Только сейчас он заметил, что не только Коноэ, но и Ватари не было здесь. Он даже не показался на собрании.
Прежде чем он успел это обдумать, на его плечо легла рука.
— Пошли, Хиса-тян!
— А? — Хисока искоса посмотрел на Цузуки. — Что ты имеешь ввиду?
Цузуки одарил Хисоку лучезарной улыбкой.
— Естественно то, что иду с тобой!
Юма с Саей захихикали как школьницы. Даже Вакаба не смогла сдержать улыбку. Хисока закатил глаза и попытался высвободить руку.
— В этом нет необходимости, я могу…
— Неа, уже слишком поздно! Пошли! — Цузуки потащил его к двери.
— Стой, бака! Я не говорил, что ты можешь пойти со мной! Ты хочешь пойти только для того, чтобы упрашивать меня купить тебе сладости!
— Это будет отлииииичный шопинг! — произнес Цузуки очень громко, полностью проигнорировав сказанное Хисокой.
Хисока, в свою очередь, попытался сопротивляться, но потом сдался и позволил Цузуки вести себя.
Ватари с отчаянием рылся в своей картотеке.
— Ну же, должно же быть здесь хоть что-нибудь…
В течение месяца все его попытки свести Цузуки с Хисокой шли прахом. К тому же обоих вызывали несколько раз на незначительные задания. Это оставляло мало времени для потенциальной близости. А Ватари не смел препятствовать их работе ради спасения операции «Соблазнение».
Он делал несколько попыток заставить Хисоку слушать кассеты. К несчастью, мальчик не горел желанием в третий раз становиться жертвой кассет, а потому всегда был на шаг впереди него.
«Любовь и шоколад» – отправилась в небытие. «Секреты Многократного Оргазма» – остатки кассеты нашлись на улице. «Радости Анального Секса» – думаю, тут он использовал фуда, а жаль, мне она нравилась. Хвала богам, у меня есть копии…
Происходящее вызывало уныние. Конечно, с каждым праздником парочка становилась все ближе и ближе, но существенным ли был прогресс? Самая большая близость между ними была на Новый Года, но никто не знает что произошло, и похоже никто ничего не помнит.
Нет, ничего вообще не удалось.
— Я не могу просто взять все и бросить, — сказал он, обращаясь к 003, усевшейся наверху картотеки. — Только не после всех затраченных усилий.
003 сочувственно ухнула.
— Должен быть выход… Не может… — неожиданно одна из множества кассет привлекла его внимание. Он схватил ее и много раз прочитал название.
Чрезвычайно злая идея возникла в голове Ватари. Он поднял кассету так, чтобы 003 видела.
— Вот оно! Я просто знаю, что это сработает! Ей-богу, с эти Цузуки и Бон окажутся в одной постели завтрашней ночью!
003 лишь ухнула.
13 марта, 11:03
Хоть Цузуки и напросился в этот поход за покупками, Хисоке удалось взять управление на себя и выбрать магазин (и ТОЛЬКО магазин), в который они должны пойти. А выбрал он первый же попавшийся отвратительно веселый универмаг.
— Ваааай! — Цузуки хватал пакеты со сладостями и блестящими украшениями, висящие на полках. — Каваии! Хиса-тян, давай это купим!
Хисока абсолютно его игнорировал и клал в корзину для покупок первые попавшиеся украшения. Собранная в офисе сумма была меньше 10000 иен, но он прикинул, что этого должно хватить. Он испытывал отвращение при виде гирлянд, больших пакетов с белыми сердечками и растяжек. Хотя деньги у него и были, он старался не брать ничего дороже 500 иен.
— Хиса-тян, Хиса-тян! — Цузуки, выглядевший как ребенок в кондитерской, подбежал к нему с охапкой белых шоколадок. — А это мы можем купить? Пожалуйста!
Хисока прошел мимо него и вместо предложенных шоколадок взял большую упаковку крошечных дешевых конфеток из белого шоколада. После этого Цузуки начал канючить.
— Ну пожаааааааалуйста! Эти сладости так популярны и выглядят так аппетитно!
Хисока глянул в сторону сладостей боковым зрением. Полуметровый белый кролик стоил 1500 иен.
— Нет.
— Что? Почему? Глаза Цузуки наполнились слезами, но, к счастью, у Хисоки был иммунитет к слезам, в отличие от Тацуми.
— Это ведь такой хороший шоколад!
— Глупо покупать шоколад, который стоит больше 1000 иен.
— Но он вкусный…
— Может ты уже заткнешься! — рявкнул Хисока, обернувшись к нему. — Ты же взрослый, вот и веди себя соответственно! И какой смысл покупать шоколад СЕЙЧАС? Завтра ты получишь грузовик конфет от девушек!
— Но Хисока, на Белый День все наоборот…
— Они все равно поделятся с тобой!
— Кьяяя!
Хисока замер. Он огляделся вокруг. К его ужасу они с Цузуки оказались в центре всеобщего внимания, включая продавщиц и посетительниц.
— Это ссора влюбленных!
— Он не хочет, чтобы он подлизывался к девушкам!
— Они оба такие симпатичные!
— Какая милая пара!
Хисока чувствовал, как кровь приливает к щекам. Не помогало и то, что он чувствовал волны ликования женщин по поводу того, что им довелось увидеть такую «милую пару». Он схватил Цузуки за рукав.
— Выбери ОДНУ шоколадку, и я ее тебе куплю. И пошли отсюда скорее.
Цузуки выглядел рассеянным.
— Ладно!
13 марта, 11:35
После всех покупок у Хисоки осталось 2500 иен сдачи, но он не возражал. Он не планировал кому-либо говорить о сдаче и собирался оставить деньги себе как компенсацию за выполненное задание.
Но у Цузуки были другие планы.
— Пошли поедим!
— С чего бы? — безучастно спросил Хисока, убирая оставшиеся деньги.
— Потому что пора обедать! И как часто мы можем пообедать вместе не на работе!
— Цузуки, мы ходили на твой День рождения. Помнишь, «Сансейго» в Нагасаки?
— Никогда не забуду! Но пошли поедим!
Хисока тяжело вздохнул, не испытывая желания спорить дальше.
— Ты все равно будешь делать, что хочешь. Только выбери место, где мы оба сможем уложиться в 2500 иен.
— Вай! Пошли! — Цузуки схватил его и поволок куда-то.
Это был «Аквавит» в Аояме.
— Здорово! — восторгался Цузуки, осматривая все вокруг них. — Вакаба-тян рассказывала мне об этом месте, но я не ожидал, что здесь так красиво!
Хисока же осматривался с беспокойством. Ресторан явно был первоклассным. На стенах весели картины в японском и североевропейском стилях. За столиками сидели всего несколько посетителей, но они выглядели как… пары. Его тревоги только возросли.
Цузуки с энтузиазмом принялся изучать меню.
— Думаю, что два первых блюда я пропущу и сразу закажу десерт!
Хисока медленно открыл свое меню. Ему достаточно было увидеть пару пунктов, чтобы вскипеть.
— Цузуки.
— Что такое, Хисока? Ох, мне выбрать закрытый черничный пирог или шоколадный с кремом?
— Здесь обед из двух блюд стоит 4700 иен. Каждый.
Цузуки смотрел на него только одно мгновение.
— Это не очень вкусно? Хмм, а интересно, что в пироге «Принцесса»…
— Я сказал тебе выбрать место, где можно уложиться в 2500 иен, а не в 9400! — Хисока старался не повышать голоса, но это давалось ему с трудом.
Цузуки спокойно взмахнул меню.
— Не волнуйся! Я же сказал, что закажу только десерт!
— … Ладно. Но мой обед обойдется в 4700 иен. Независимо от того, какой десерт ты закажешь, — Хисока проглядел страницу с десертами. — Здесь нет ничего дешевле 1000 иен!
Цузуки нервно рассмеялся.
— Ладно, ладно. Что если я оплачу обед, а ты сможешь оставить 2500 иен себе?
Хисока изо всех сил старался сохранять спокойствие.
— Все равно это выходит за наш дневной бюджет в 3000 иен! Твою зарплату до сих пор урезают! И мою тоже!
Цузуки как мог, старался выглядеть весело.
— Все будет в порядке, Хисока. Я все возьму на себя. Давай просто получать удовольствие, ладно? Когда еще у нас будет такая возможность.
На Цузуки всегда было сложно злиться, особенно когда он был искренен.
Что в этом плохого? Может твою зарплату и урезали, но деньги у тебя есть. Это же только обед. Вряд ли ты вернешься сюда в ближайшее время… или вообще когда-нибудь. А Цузуки, похоже, хочет хорошо провести время вместе с тобой.
Хисока попытался не вздыхать и медленно кивнул.
— Мы оплатим пополам и не будем показывать счет Тацуми-сану.
Глаза Цузуки засияли, он захлопал в ладоши.
— ВАЙ! Спасибо, Хиса-тян!
— Но за свой десерт ты платишь сам.
Ликование Цузуки поуменьшилось, но он продолжал улыбаться.
— Отлично!
13 марта, 12:17
Как Хисока и боялся, Цузуки закал все десерты, включая две порции пирога «Принцесса». Хисока обошелся бизнес-ланчем, заказав гравлакс на первое и тосты на второе. Он хотел, чтобы его обед был насколько простым, насколько возможно, хотя цена от этого и не снижалась.
— Надеюсь, что в тебе останется место для шоколада, который ты получишь завтра, — заметил Хисока.
— Хмм! — Цузуки улыбнулся, хотя во рту у него была ложка. — Я уже говорил тебе, что вряд ли получу много шоколада завтра. Но я и правда должен всем конфеты за День святого Валентина, включая тебя!
— Не велико дело.
— Это будет превосходно! Я, наконец, разобрался в духовке, так что все будут в восторге от шоколада, который я приготовлю!
Хисока уставился на него.
— Что? Ты приготовил шоколад для всех?
— Конечно! — Цузуки зачерпнул ложкой побольше крема. — Я устроил беспорядок, когда готовил шоколад на День святого Валентина, но приготовить его тебе в подарок было важно для меня. Но теперь я знаю, что и как делать, так что могу поделиться плодами трудов со всеми!
— … Понятно, — Хисока возил вилкой по тарелке. Все внутри него сжалось. Но это было странно. Почему его должно волновать, что Цузуки приготовил шоколад для всех? Ему бы радоваться, что Цузуки, наконец, научился готовить.
Но на День святого Валентина он сделал шоколад только для ТЕБЯ. А ты, в свою очередь, приготовил шоколад для него на Белый день. Весь смысл обмена самодельными сладостями пропадает, если делаешь их для всех.
— Ну, а что ты мне подаришь на Белый день? — бодро спросил Цузуки.
— А? — Хисока уставился на него. — Ну… считай этот обед моим подарком.
— Э? — глаза Цузуки наполнились слезами. — Но обед был МОЕЙ идеей! И я плачу за себя!
— Тогда я заплачу за тебя, — торопливо заговорил Хисока. — Теперь доволен?
— Ты такой вредный, Хиса-тян!
Хисока помотал головой. Это не было большой проблемой. Завтра Цузуки узнает, что он сделал конфеты только для него.
Но от этого ему легче не становилось.
13 марта, 13:30
— Ребята, наконец-то вы вернулись! — радостно поприветствовала их Вакаба.
Все в офисе смотрели на них с надеждой. Хисока бросил ей пакет.
— Вот украшения. Я больше никуда не собираюсь, так что обходитесь этим.
Девушки открыли пакет и стали рассортировывать все, что он купил. Судя по их ужасному ликованию, Хисока мог предположить, что они одобрили его выбор. Естественно, ему не было до этого дела, и он просто направился к своему столу.
Но он и не надеялся, что его оставят в покое.
— Хисока-тяяяян! Спасибо тебеее!
— Пожалуйста, примерь наше праздничное платье! — он услышал как Юма с Саей подкрадываются к нему, но перемахнул через свой стол, чтобы его не поймали. — Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА!
— НЕТ! — выкрикнул он, обегая вокруг столов. — Я уйду пораньше!
— Не будь таким, Хисока-тян! — выкрикнула преследующая его Юма.
Сая последовала ее примеру.
— Именно! Мы столько времени потратили, чтобы починить то платье! Меньшее что ты можешь сделать – это надеть это платье в качестве извинения!
— Вам двоим я НИЧЕГО не должен!
Вакаба принялась развешивать украшения, игнорируя весь этот шум.
— Хочешь помочь мне, Цузуки-сан?
Хисока почувствовал импульс ревности, пробившийся через назойливые эмоции девушек. Быстро оглядев офис, он увидел Терадзуму, сидящего за столом и прожигающего Цузуки взглядом.
— Ммм, может быть попозже, — произнес Цузуки с улыбкой. — Я немного утомился после обеда.
— И почему я не удивлен? — намеренно громко сказал Терадзума.
Вакаба злорадно усмехнулась ему.
— Тогда почему бы тебе не помочь мне, Хадзиме-тян?
— … Нет.
— Ты должен помочь нам, Хисока-тян! — хором произнесли Юма и САя.
— Нет! — Хисока, наконец, добрался до двери и выбежал наружу.
Хоть ему и полегчало от того, что он смог спастись от гарпий, что-то было не так. Он чувствовал глупое веселье девчонок, ревность Терадзумы, но определенно было что-то еще.
Волнение. И оно исходило от Цузуки.
13 марта, 19:07
Хисока с содроганием открыл формочку. Как он и ожидал, белый щенок выглядел отвратительно, напоминая животное лишь общими очертаниями. Гораздо больше он походил на гигантскую белую опухоль.
Ну, Цузуки все равно же его съест.
Хисока не стал ничего выдумывать – просто упаковал его в пластик, затянул резинкой для бумаг и отправил в холодильник.
Несколько человек из офиса подарили ему шоколад, но он приготовил шоколад только для Цузуки. Он также надеялся, что завтра все получат достаточно шоколада, и недостача с его стороны останется незамеченной.
Хисока вздохнул и помотал головой. Дел никаких не было, но ложиться спать было еще слишком рано. Он вышел из кухни и заглянул в гостиную. Она не походила на свинарник, но и абсолютно чистой не была.
— Надо бы прибраться, — пробормотал он сам себе.
Он подбирал то, что валялось, и убирал вещи на свои места. Последней он взял свою куртку и собрался повесить ее на вешалку.
Что-то ударилось о ногу, когда он брал куртку. Обычно он почти ничего не носил в карманах. Он залез в карман, и его пальцы нащупали что-то прямоугольное. Страх быстро расцвел в нем, когда он вынимал руку из кармана.
Это была магнитофонная кассета. Но он ее не приносил.
Кто-то опять пытается подшутить надо мной! Это уже почти стало сумасшествием, когда он в очередной раз находил пленку, волшебным образом появившуюся в его кармане или плеере. Особенно смущающим был последним случай, когда он проснулся на середине монолога той проклятой женщины, расписывающей, как приятен может быть анальный секс.
А о чем же ЭТА? Хисока перевернул ее, чтобы прочитать название.
— … «Подающий и принимающий: узнайте Вашу роль»? И какого черта это значит?
Хисока смотрел на кассету долгую минуту, пока не понял насколько устал. Глупо тратить на это время. Он помотал головой и вернулся на кухню. Он бросил кассету в мусорное ведро с такой силой, с какой мог.
14 марта, 2:19
Хисока выругался в отчаянии и перевернулся на другой бок. Независимо от того, как он пытался, уснуть он не мог.
Единственными звуками за пределами кровати была печальная мелодия, раздающаяся со стороны комода. Мелодия резко оборвалась, и Хисока уже в сотый раз поднялся, чтобы завести музыкальную шкатулку. Аметистовые воспоминания снова полились по комнате.
Это было странно. Обычно рождественский подарок Цузуки помогал ему уснуть, когда он в этом нуждался. Но сегодня это не сработало.
Почему все вертится вокруг Цузуки? И что потом случилось, почему он был таким угрюмым, когда мы возвращались? Я же заплатил за обед, хотя он и влетел мне в копеечку! Или это из-за того, что он думает, будто я ему ничего не подарю на Белый День? Нет, быть этого не может. Он же завтра тонны конфет получит, хотя это и не его праздник. Он не может быть расстроен из-за того, что я не имел ввиду…
Ну, это же не в первый раз.
Нет, ему нужно прекратить думать об этом. Ну хватит, ему нужно прекратить думать о Цузуки все время. Его мысли вернулись к кассете в мусорном ведре. Она ничем не отличалась от других кассет, несмотря на непонятное название.
Может быть, она была причиной его бессонницы. Да, именно так. В конце концов, это не первый раз, когда он довел Цузуки до слез. Эту кассету нужно прослушать, как и остальные. Но он боялся ее слушать, особенно во сне, поскольку она могла повлиять на него, как и предыдущие.
Хотя Хисока и выяснил причину своего беспокойства, он не мог уснуть еще полчаса. Он снова выругался и отбросил одеяло. Ему нужны силы, чтобы общаться завтра с придурками. Ну почему он не может просто уснуть? Может и правда гребаная кассета виновата!
Выругавшись еще сильнее, Хисока вскочил с кровати и отправился на кухню. Кассета по-прежнему лежала в мусорном ведре. Он вынул ее, поднес к глазам, прочитал название много раз. Почему ему подсунули что-то такое? Подающий и принимающий… вряд ли это имеет какое-то отношение к бейсболу.
Несмотря на его гнев, он испытывал болезненное любопытство узнать, о чем же эта кассета.
Хисока помотал головой и вернулся к себе в комнату. Аметистовые воспоминания снова начинали затихать, но сейчас ему не было до этого дела. Он вставил кассету в плеер и надел наушники. Однако, прежде чем включить его, он завел музыкальную шкатулку до упора. Он считал, что звуковой фон будет отвлекать, и кассета не окажет на него такого воздействия, какое должна.
— Ну, с Богом, — пробормотал он и нажал на кнопку.
— Здравствуйте, добро пожаловать в «Подающий и принимающий: узнайте Вашу роль», — поприветствовал отвратительно веселенький голос. — В этом очень коротком и простом уроке Вы научитесь понимать роль, которую должны занимать в отношениях.
— Черт, я так и знал.
— Вы, должно быть, задаете себе вопрос: «Что это за роли? Это же реальная жизнь, а не кино или аниме». Да, Вы правы. Но когда Вы применяете термин «роль» к ЛЮБЫМ отношениям, это на многое влияет.
— Вы можете также подумать: «Зачем нам какие-то роли! У нас и так все отлично!» Может это и так, но Ваше мнение совершенно изменится, когда Вы рассмотрите «роль», которую играете в Ваших отношениях.
Он слушал запись все лишь тридцать секунд, но уже ненавидел ее.
— Японская культура уделяет большое внимание ролям, особенно, когда это касается того, кто «ведущий», а кто «ведомый». «Ведущий» должен быть лидером во всех сферах жизни, в то время как «ведомый» следует за ним. Это применимо ко всем парам, независимо от того мужчина это и женщина, две женщины или двое мужчин. Но в гетеросексуальных парах распределить роли легче, поскольку в большинстве случаев ведет мужчина. В однополых парах все куда сложнее.
Хисока почувствовал, как у него начинала болеть голова.
— Для начала давайте поговорим об отношениях между двумя женщинами, — палец Хисоки медленно направился к кнопке перемотки. — Это бывает сложно определить с первого взгляда, поскольку далеко не все женщины проявляют доминирующие черты по отношению к своему партнеру, особенно публично. Но подумайте над следующими вопросами, касающимися Ваших отношений. Кто является инициатором близости? Если Вы держитесь за руки, то чья лежит сверху? Кто Вам кажется сильнее? Это очень важные вопросы.
Кто будет тратить время на это? С отвращением подумал Хисока.
— Или еще проще, возьмем для примера отношения между двумя женщинами. Вы можете сказать, кто первым проявляет чувства на людях? Или кто решает, например, что-то незначительное, типа куда сходить перекусить, или что-то куда более серьезное, как выбор места жительства. Проницательность – это ключ, но если Вы приглядитесь повнимательнее, определить роли будет легко.
— Ага, будто я стану делать ЭТО, — проворчал Хисока.
— Теперь давайте рассмотрим отношения между мужчинами. В таких отношениях определиться проще. Роли обычно называют «семе» и «уке». Семе – это ведущий, лидер отношений, а уке – принимающий, ведомый. Иногда это можно определить по росту. Кто из Вас выше? Как правило. Рост – естественный признак превосходства, а значит и активности. Для тех из Вас, кто НЕ знает, актив…
Хисока быстро нажал на перемотку на несколько секунд и снова включил воспроизведение.
— … подчинение, — продолжила женщина. — Теперь Вы знаете, в чем состоит суть ролей. Определить, основываясь на характере, кто же является активной стороной, а кто пассивной, может быть не так просто. Активные…
Хисока понял, что музыкальная шкатулка прекратила играть. Он остановил запись и пошел снова ее завести. Когда Аметистовые Воспоминания снова зазвучали, он вернулся в кровать. Он поднял плеер смущенно. Он все еще хочет послушать? Ну… он все еще не хочет спать.
Мне совсем неинтересно, неубедительно подумал Хисока, когда одевал наушники и включал плеер.
— … обычно проявляют мужественные, доминирующие качества, — продолжила женщина. — Хотя и создается впечатление, что уке больше нуждаются в физической и эмоциональной привязанности, именно семе являются ее инициаторами. Семе также часто проявляют лидерские качества, часто покровительственно относятся к своему партнеру. Они больше способны принимать зрелые и серьезные решения.
— Уке зачастую с трудом сдерживают свои эмоции, а потому предпочитают полагаться на своих партнеров. Бывают и исключения из правил. Например, когда уке старше семе и/или имеет больше опыта. Хотя они и позволяют семе вести, у них есть скрытые лидерские качества.
По каким-то причинам услышанное заставило Хисоку почувствовать себя неловко. Он как мог, старался не относиться к этому серьезно. Он даже не знал, почему начал слушать чертову кассету, но теперь, похоже, не мог перестать. Монотонный женский голос все вещал и вещал о «ролях», а Хисока изо всех сил старался не уснуть. Он даже думать не хотел о том, что может случиться, если он действительно уснет, пока прослушивает запись.
— … если Вы запомните эти ключевые моменты, но не только улучшатся Ваши отношения с нынешним или потенциальным партнером, но Вы также сможете понять многое в себе.
Конец. Хисока нажал на «стоп». Музыкальная шкатулка все еще играла. Он понял насколько хочет спать и лег.
Что ж, в чем-то сработало, подумал он. Но никаких последствий от этой кассеты быть не должно… так?
Хисока резко распахнул глаза и сел. Что может случиться, если он уснет сейчас? С ним ничего не произойдет? Или пленка изменит его каким-нибудь образом, как это делали предыдущие?
— Дерьмо, — пробурчал он, ударяя подушку кулаком со всей силы. Он хотел почувствавать сонливость, и вот пожалуйста. Но теперь он просто панически боялся уснуть.
14 марта, 9:16
Понадобилось шесть чашек кофе, чтобы Хисока пришел в себя. И, тем не менее, он чувствовал себя ужасно разбитым, когда тащился в Секан. Может Тацуми разрешит ему воспользоваться своей кофеваркой?
Он быстро понял, что ему предстоят много других мучений.
— Хисока-тяяяяяян! — он отпрыгнул назад метров на шесть, когда гарпии из ада бросились к нему. — Поздравляем с Белым Днем!
— Просто держитесь от меня подальше и дайте мирно пережить сегодняшний день! — огрызнулся Хисока, пытаясь проскочить мимо девушек к своему столу. — Я вчера совсем не выспался!
Ватари подскочил к нему и положил руку ему на лоб.
— Здесь двадцать оттенков белого! — добавила Сая, прильнув щекой к подолу.
Платье мало того, что было белым, так еще было все в оборочках, блестках и шнуровке. Хисока попытался удержаться от высказываний и, обойдя девушек, пошел к своему столу. Однако, то, что он увидел, заставило его остановиться.
— Ваааай! Никак не ожидал! — радовался Цузуки. На его столе была гора из белого шоколада. — Белый День ведь не для парней, но я совсем не жалуюсь!
— Ты приготовил такой милый шоколад, так что я не могла ничего не подарить в ответ! — объясняла Вакаба, поглаживая его плечо. Она обернулась через плечо. — Ты уже открыл мой подарок, Хадзиме-тян?
Терадзума пробурчал что-то несвязное на выдохе.
Не очень-то у него проявляются доминирующие качества, удивился Хисока. Он застыл. Подождите… Что это? Откуда эта мысль?
Хисока решил проигнорировать ее и подошел к Цузуки.
— Откуда весь этот шоколад, Цузуки?
— Ох, все подарили мне шоколад! Будто я снова вернулся в День святого Валентина! — он начал рассортировывать шоколад. — Не могу дождаться…
Его голос резко затих, когда он увидел простую открытку. Хисока наблюдал, как краски покидают его лицо, когда он ее читал. Он быстро выхватил открытку, чтобы посмотреть, что же там написано.
«Где мой подарок на Белый День, Цузуки-сан? Мураки Казутака».
Хисока заскрипел зубами.
— Он ведь никогда не прекратит?
Цузуки тихонько хныкнул, но и этого было достаточно для Хисоки. Он разорвал открытку на мелкие кусочки.
— Вот. Теперь он не побеспокоит тебя, Цузуки.
Цузуки посопел, но быстро кивнул и улыбнулся Хисоке.
— Спасибо тебе.
— Ура! — Хисока напрягся, когда Юма с Саей оказались у него за спиной. — Хисока-тян снова пришел на помощь!
— Отстаньте от меня! — закричал Хисока в попытке отвязаться от них.
— Ох, чуть не забыл! — неожиданно произнес Цууки. Он залез в карман пальто, достал мишку и белого шоколада и всучил его Хисоке в руки, несмотря на попытке последнего отбиться от Юмы и Саи. — Поздравляю с Белым Днем, Хиса-тян!
— Ну надо же, спасибо, — ответил Хисока с сарказмом. — А теперь не мог бы ты убрать от меня этих идиотов?
Цузуки усмехнулся и хлопнул в ладоши.
— Пожалуйста, оставьте Хису-тяна, и попробуйте лучше то, что я приготовил.
Девушки заворчали, но отпустили Хисоку и вернулись на свои места. Хисока поправил свою куртку и сунул медвежонка в карман. — Спасибо.
— Ну, прекрасный обед в качестве подарка на Белый День куда значительней, — Цузуки улыбался, но Хисока точно мог сказать, что это фальшиво. Он не забыл принести с собой подобие щенка, которое сейчас лежало в другом его кармане. Но он очень хотел бы оттянуть момент, особенно учитывая, что его подарок был самодельным.
Я просто вручу подарок ему попозже, когда он не будет так расстроен из-за этого. И… Он же не из-за МЕНЯ расстроен. Мураки опять постарался, в конце концов…
— Ой, еще же есть! — ахнул Цузуки. Он углубился в недра горы и достал бесформенный пакет с белым шоколадом. Он вручил его Хисоке. — Поздравление с Белым Днем от Бякко!
Хисока молча принял конфеты и уставился на них. Ну да, на маленькой записке действительно было имя Бякко. Он взглянул на стол Цузуки и увидел, что имена его сикигами были на многих карточках.
— … Почему твой сикигами подарил мне подарок на Белый День?
— Потому что ты ему нравишься! — ответил Цузуки так, будто бы это все объясняло.
Хисока продолжал взирать на подарок несколько долгих мгновений, пока наконец не вздохнул.
— Ладно, что бы там ни было, — он запихнул его в тот же карман, что и медвежонка от Цузуки.
Цузуки захихикал как ребенок и захлопал в ладоши.
— Я собираюсь съесть все… ААА!
Хисока мгновенно был готов к бою, когда Цузуки вскочил со стула с криком удивления. Цузуки повернулся к нему, и Хисока обернулся посмотреть, что же там было.
Только… Он ничего не видел. Огромная охапка ярко обернутых коробок приветствовала их. Пара разложившихся рук держала нижние коробки, так что Хисока понял, кто это.
— Хакушаку-сама желает Цузуки-сама счастливого Белого Дня, — поприветствовал Ватсон, протягивая коробки Цузуки. — Он также просит сообщить, что не оскорблен тем, что не получил от Вас ответный подарок на День святого Валентина, и прибудет позже, чтобы встретиться с Вами лично.
Хисока искоса посмотрел на Цузуки.
— Этот… ненормальный подарил тебе подарок на День святого Валентина? Я не помню…
— Спасибо, Ватсон! — быстро перебил Цузуки и выхватил у Ватсона из рук коробки. — Но передайте Графу, что в его визите нет необходимости…
— Нет, он очень настаивает, — отрезал Ватсон с искренней улыбкой. — Он прибудет между полуднем и тремя часами.
— Это… неопределенно, — с тревогой произнес Цузуки.
— Что ж, если вы извините меня… — и Ватсон удалился так же тихо, как и пришел.
Хисока посмотрел на подарок, который Граф прислал Цузуки. Хотя коробок и было так много, наверняка все они были переполнены шоколадом. Его взгляд вернулся к шоколаду на столе. Он думал о шоколаде, который приготовил для Цузуки и о том, что Цузуки подарил ему. Но все остальные тоже подарили ему шоколад, а он приготовил шоколад для всех.
Похоже, что мой подарок… не многого стоит, да? подумал он. А подарки, от Цузуки слишком личные. Он приготовил шоколад только для меня на День святого Валентина, но сейчас…
Хисока быстро замотал головой. Нет, он не будет так думать.
— Ну разве Граф не без ума от тебя? — с язвительной усмешкой спросил Терадзума.
Цузуки опять начал хныкать.
— Ва… я не хочу оказаться здесь между полуднем и тремя часами!
Он ведет себя скорее как пассив, чем актив, подумал Хисока. Мысль была настолько неожиданной, что Хисока чуть не произнес ее вслух. Он зажал уши руками и зажмурил глаза. Нет, нет, ничего не произойдет! Я не спал, так что кассета не подействовала на меня! И, в любом случае, как Цузуки может быть пассивом? Стоп, что за черт? Прекрати думать об этом, ЖИВО!
— Бон? — Хисока обернулся и увидел чашку, протянутую ему прямо под нос. — Вот, выпей это! Ты почувствуешь себя лучше.
— Если мозги отключатся, я почувствую себя лучше, — кисло заметил Хисока и прошел мимо Ватари к своему столу.
Ватари цокнул языком.
— Бедный Бон. Сегодня намечается веселенький денек! Разве ты не хочешь повеселиться? А мне бы хотелось!
— Ваше понятие «веселенький» прошлый раз загнало меня в тело Тацуми-сана, — Хисока рухнул на стул и снова вздохнул.
Но Ватари только хихикнул.
— Разве так плохо хотеть веселья? Мне бы хотелось весело проводить каждый день! — он раскинул руки и крутанулся на месте.
… Он ведет себя как уке. Хисока был в ужасе от этих самопроизвольно возникающих мыслей. Это все вина той пленки! Ему не надо было ее слушать!
Ну, ТЕПЕРЬ то уже поздно. Остается надеяться, что сегодняшний день пройдет гладко.
14 марта, 12:04
Хисока знал, что могло бы быть и лучше. День тянулся невероятно медленно, а Цузуки был занят поеданием шоколада вместо работы над отчетом (или же началом нового отчета). Хотя после полудня он начал все время оглядываться через плечо, будто параноик.
И, конечно же, Хисока не мог прекратить думать множество мыслей, которые проносились у него в голове.
— Ну-ка, где мой подарок на Белый День, Хадзиме-тян? — выпрашивала Вакаба, подталкивая его локтем.
Терадзума закатил глаза.
— Просто оставь меня в покое, а?
Под ее напором он скоро сдастся. Хисока чуть не прокусил себе губу.
Юма разглаживала подол от праздничного платья.
— Нам нужен новый план по одеванию Хисоки в это платье! — естественно она произнесла это так громко, что Хисока услышал.
— Мы что-нибудь придумаем, я уверена, — убежденно сказала Сая, пока просматривала последний каталог Пинк Хаус и делала пометки красным маркером.
У нее больше контроля. Хисока бешено замотал головой. О Господи, НЕТ! Я НЕ БУДУ думать об этих двоих так!
Юма усмехнулась своей подруге.
— Нам обязательно нужно что-нибудь придумать! Считай, что деньги полетят на ветер, если мы не сможем упаковать в это платье шикарное тело Хисоки!
Хисоке удалось закрыть рот руками.
— Ты права! — выкрикнула Сая с новой энергией. — Нам сейчас же нужно составить план!
Да нет, у второй власти побольше. Хисока готов был разрыдаться. Почему он просто не может это ПРЕКРАТИТЬ? Но он полагал, что могло бы быть и хуже. Он мог бы произносить эти отвратительные мысли вслух.
— Внимание! — все были поражены внезапным появлением гусенинов, проплывших через офис. Младший помахал листком бумаги. — Следующие люди должны вернуть в библиотеку книги… за исключением Хисоки-сана, конечно!
— Пожалуйста, верните их до того, как будет начислен штраф, — бодро добавил старший.
Хисока накрыл уши руками и громко запел про себя. Последнее, в чем он нуждается – это мысли об ЭТИХ двоих.
Гусесины быстро промчались по Секану, намеренно игнорируя Цузуки и Терадзуму (чем напугали Цузуки), а потом ушли.
А после их ухода… стало на удивление тихо.
Хисока убрал руки с ушей. Это было странно. За исключением очень громкого чавканья со стороны стола Цузуки, все разговоры были тихими и тактичными. За исключением двух или трех случайных вспышек.
— Нам нужен новый план по одеванию Хисоки в это платье!
— Сегодня намечается веселенький денек! Разве ты не хочешь повеселиться? А мне бы хотелось!
— Ну разве Граф не без ума от тебя?
Было что-то… странное в том, как все сегодня разговаривали. В большинстве случаев они не обращались непосредственно к нему, но было что-то преднамеренное в словах, что они произносили.
Подождите-ка… все пытались вызвать в нем ответную реакцию?
Вот дерьмо… Хисока почувствовал, как у него кровь отлила от лица. Они все ожидают, что я что-нибудь выкину! Они, должно быть, думают, что я еще одну странную кассету прослушал!
Ну, он и прослушал. Но его реакция на нее была исключительно внутренней. Но все ждут, что он будет вести себя как псих, как было на День святого Валентина и все праздники до этого.
Хисока поднялся настолько резко, что опрокинул стул.
— Что случилось, Хиса-тян? — спросил Цузуки с полным ртом шоколада.
— … Мне нужно к Тацуми-сану, — спокойно ответил Хисока и быстрым шагом направился к дверям.
— Ты не можешь сбежать! — кричали Юма и Сая, погнавшись за ним.
Но Хисока был быстрее и захлопнул за собой дверь. Он слышал, как девушки врезались в закрытую дверь, и это дало ему достаточно времени, чтобы пересечь коридор. Он не видел ни Тацуми, ни Коноэ ни разу за весь день (оба, скорее всего, предпочли укрыться), но Тацуми должен был быть у себя в кабинете. В данный момент никто другой не мог помочь ему.
14 марта, 12:32
Тацуми тяжело вздохнул и поправил очки.
— Похоже, что неприятности преследуют тебя, Куросаки-кун.
— Ага, без шуток, — проворчал Хисока. — Как думаете, что мне делать? Мог бы Ватари-сан разработать для меня новое средство?
— Что ж… ты сказал, что это внутреннее, так?
— Я пока ничего вслух не сказал.
— Хмм, Тацуми пожал плечами. — Тогда оно должно само пройти. Оно не такое серьезное, как могло бы быть.
— Надеюсь, вы не имеете ввиду, что мне нужно оставить все как есть, — пожаловался Хисока, потирая лоб тыльной стороной ладони. — Эти неожиданные мысли просто невероятно раздражают!
— Я просто говорю тебе то же, что и Ватари-сан, без сомнения, скажет. Сегодня Белый День, так что наши сослуживцы, абсолютно точно, будут вести себя… неадекватно. Но если ты переживешь сегодняшний день, завтра тебе будет намного лучше.
— Надеюсь, — Хисока даже думать не хотел, что будет, если эти мысли будут преследовать его вечно. Ему никогда не будет покоя, достаточно одного взгляда на кого-нибудь, и все начнется снова.
— По поводу Белого Дня… — Тацуми сложил руки на столе. — Я слышал, что Цузуки-сан получил на удивление много шоколада в честь сегодняшнего праздника.
Хисока безразлично пожал плечами. Настолько безразлично, насколько мог.
— Он популярен. Все девушки подарили ему конфеты, и его сикигами, и даже Граф…
Лицо Тацуми неожиданно потемнело.
— Это так?
— Угу, — Хисока чувствовал немного неудобно, но ему становилось легче от того, что гнев обращен не на него. — А еще Мураки прислал ему открытку, но я порвал ее.
Тацуми помрачнел, и Хисока был уверен, что сейчас он взорвется в гневе. К счастью, он вроде бы успокоился немного и вздохнул.
— Спасибо тебе, Куросаки-кун.
Теперь была очередь Хисоки отмахнуться.
— Вам не нужно. Если Мураки продолжит доставать Цузуки, у меня просто появится еще одна причина добраться до него и остановить.
Тацуми кивнул.
— Касательно другого вопроса, могу я спросить, что ты подарил Цузуки-сану на Белый День?
Хисока надеялся, что не покраснел. Его взгляд упал на шоколадного щенка, оттопыривающего карман.
— … Я приготовил ему шоколад, — выдавил он.
— Правда? Это мило с твоей стороны, Куросаки-кун. — Тацуми слегка улыбнулся. — Уверен, он очень ему обрадовался.
— Я ему его еще не отдал.
— Что? — Хисока был поражен резкой сменой тона Тацуми. Но тот не выглядел рассерженным. Скорее он был очень удивлен. — И почему?
Хисока снова пожал плечами, пытаясь сбросить неловкость ситуации.
— У меня не было времени, и я не хочу, чтобы все в офисе надоедали мне из-за этого.
— Цузки-сан знает, что ты приготовил для него шоколад?
— … Нет, — неохотно ответил Хисока и не стал продолжать.
Но Тацуми не был удовлетворен ответом.
— Тогда ты должен вручить ему подарок как можно скорее.
— Я отдам ему его, но в конце дня.
Тацуми помотал головой.
— Куросаки-кун… Цузуки-сан, скорее всего, очень расстроен тем, что не получил подарка от тебя.
— С ним все будет в порядке, — твердо произнес Хисока. Он поверить не мог, что говорит на подобную тему с Тацуми. — Я действительно отдам ему его. Кроме того, он и так получил много шоколада сегодня, так что занят…
— Но он хочет получить шоколад от тебя больше, чем от кого бы то ни было другого. А если он и дальше будет думать, что ты ему ничего не подаришь, он будет очень подавлен.
Хисока не мог отрицать, что сегодня Цузуки был не в лучшем настроении. Казалось, что обвинить Хисоку в этом было бы слишком просто, но его настроение испортилось еще вчера, когда Хисока заставил его думать, что их обед и есть подарок на Белый День.
Какого черта Цузуки вообще БЕСПОКОИТСЯ, получит ли от меня подарок? Я вытащил его поесть на его долбанный день рождения, и тогда ему никакого дела не было! Так почему сейчас его это волнует?
Я думаю, ответ тебе ОЧЕНЬ хорошо известен.
— Хорошо, я понял, быстро сказал Хисока, пытаясь заглушить ту последнюю мысль. — Я выведу его наружу в ближайшее время, и тогда отдам шоколад.
Тацуми на это кивнул.
— Приятно слышать, Куросаки-кун.
С таким доминирующим характером и представить невозможно, что он может кому-то подчиняться. Хисока остановил эту мысль и снова зажал уши руками. ЛУЧШЕ бы это закончилось завтра, иначе я сойду с ума!
14 марта, 12:57
Всегда лучше предвидеть непредвиденные изменения в плане. И Ватари всегда предвидел непредвиденное.
Он думал, что Хисока выбросит пленку. Или, по каким-то волшебным причинам, прослушает ее во сне. Увы, юный синигами не погрузился в изучение отношений, хотя и подвергся некоторому влиянию.
Это означает, что он прослушал запись. Не во сне, но он ее прослушал. Надежда все же оставалась.
Вырубить команду центра управления (новую команду, поскольку прежние сотрудники были уволены) еще раз было бы проблематично. А множество камер видеонаблюдения, нацеленных на центр управления, только усложняло дело. Но ему была нужна свобода действий, чтобы сохранить секретную операцию в секретности. И, само собой, он в этом преуспел.
— Думаю, что кассета дала ему слишком широкое поле для размышлений, и необязательно в хорошем смысле, — рассмеялся Ватари. Он сидел за центральной панелью с 003 на плече и доставал что-то из кармана. — Но это… в добавок к кассете, что он слушал прошлой ночью, составят прекрасную комбинацию.
Он положил предмет на панель. Это был последний диск Минасе Хидзири. На обложке была изображена скрипка, лежащая на стуле.
— Учитывая, что Минасе-кун добился больших успехов за последнее время, это очень даже правильно, что даю возможность всем приобщиться, правда?
003 только ухнула.
Где-то еще Энма снова одел наушники.
14 марта, 13:06
— Теперь, когда я думаю об этом, — сказал Хисока, — как мне остановить ублюдка, который подсовывает мне эти кассеты?
— Преступник не сможет прятаться вечно… — начал Тацуми.
Громкие звуки классической музыки раздались из громкоговорителя, чем напугали Хисоку и Тацуми. Хисока тут же закрыл уши на случай, если музыка сделает ему хуже.
— … Кто-то опять проник в центр управления, — мрачно произнес Тацуми, медленно поднимаясь со стула.
— Кто это делает? — спросил Хисока, убрав руки от ушей. Хотя классическая музыка и была неприятно громкой, он не чувствовал в себе никаких перемен. Он чувствовал себя… нормально. Более или менее. — Это не действует на меня.
— На меня тоже, — сказал Тацуми, поправляя очки, пока направлялся к двери. — Но это еще не повод расслабиться.
Хисока кивнул и последовал за ним. Он с любопытством взглянул на динамик, когда зазвучало динамичное соло скрипки.
— Это звучит знакомо…
— Это из последнего альбома Минасе-куна, — небрежно ответил Тацуми.
— Правда? Я не знал, что он выпустил диск.
Оба синигами медленно выглянули в коридор. Казалось, что там никого не было. Все еще не теряя бдительность, они направились к Секану. Однако, прежде, чем они достигли дверей, Хисока увидел нечто, что шокировало его. Двое сотрудников Дзю-о-те, правда из другого отдела, открыто целовались в коридоре.
Ой-ей. Тацуми направился в офис. И Хисока быстро последовал за ним. То, что он там увидел, повергло его в более глубокий шок.
— Хадзиме-тян, я так давно тебя люблю! — драматично объявила Вакаба и бросилась Терадзуме на шею.
А Терадзума, похоже, не возражал. А точнее, обнял ее в ответ.
— Я знаю Каннуки! Я тоже тебя люблю! Я так злюсь всякий раз, когда вижу тебя с Цузуки, потому что боюсь, что он украдет тебя у меня!
Выглядит так, будто он хочет доминировать над ней с помощью более открытого признания. Хисока потерял дар речи. Он взирал на офис и своих страстно обнимающихся сослуживцев.
— Сая, ты – целый мир для меня! — визжала Юма, стиснув свою подругу так сильно, как только могла. — Я так люблюлюблюлюблю платье от Пинк Хаус, что ты мне подарила, потому что люблю тебя!
— А я подарила его тебе, потому что люблю тебя! — закричала Сая с не меньшей экспрессией. И в свете мерцающих глаз две девушки поцеловались.
Похоже, что они не уступают друг другу.
— Мм… что за черт? — пробормотал Хисока, искоса посмотрев на Тацуми. — Что происходит?
Тацуми весьма ощутимо содрогнулся.
— Я… полагаю, это имеет какое-то отношение к диску Минасе-куна.
Хисока взглянул на динамик. Музыка была слишком громкой, так что было сложно прислушаться. Он зажмурил глаза и попробовал сконцентрироваться. Через несколько мгновений ему удалось кое-что уловить.
— … любовное… признание… не бойтесь признаться…
Он распахнул глаза.
— Это сообщение, действующее на подсознание!
Вдруг кто-то схватил его сзади.
— Хиса-тяяяяян!
Хисока застыл. Неожиданно теплое, умиротворяющее чувство разлилось в его груди, а сердце забилось быстрее. Он закусил нижнюю губу, чтобы не сказать что-нибудь, о чем бы потом жалел.
Чего не сделал человек за его спиной.
— Хисока, я люблю тебя! Я влюбился в тебя, когда впервые увидел, хотя ты и наставил на меня тогда пистолет! Я и сейчас тебя люблю, хоть ты и не подарил мне шоколад на Белый День!
Он самоутверждается в том, что может быть активом. Он прикусил губу так, что выступила кровь. Но даже так Хисока не смог остановить слова, слетевшие с его языка.
— Я тоже лю-лю-люб-лю-лю тебя, Цузуки!
— ВААЙ! — Цузуки обнял его еще крепче. — Я тааак счастлив!
Тацуми безучастно смотрел на них несколько мгновений.
— Я так понимаю, сообщение имеет отношение к признаниям в любви?
— Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА остановите это, пока что-нибудь не случилось! — проговорил Хисока, задыхаясь. Цузуки только сильнее обнял его.
Дверь позади них распахнулась, и влетел изумленный Коноэ.
— Здесь все с ума посходили, а музыка…
— КАЧО-САН! — к всеобщему ужасу младший гусесин схватился за плечо Каноэ с абсолютно счастливым видом. – Качо-сан, я люблю вас!
Он проявляет инициативу… Нет, НЕТ!
— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — вскричал старший гусесин, вертя головой.
— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — вскричал старший гусесин, вертя головой.
— Цузуки! — Хисока съежился, когда Граф возник из ниоткуда и схватился за Цузуки. — Я люблю тебя больше всего на свете, хоть ты и игнорируешь меня и относишься так неуважительно!
— Но я люблю Хисоку! — завопил Цузуки и только прижался к Хисоке плотнее.
— Это кошмар! — закричал Хисока в попытке отцепить от себя обоих придурков.
— Это… — начал Тацуми.
Динамик смолк так же неожиданно, как и зазвучал до этого. Хисока испустил очень громкий и очевидный вздох облегчения.
— Слава Богу…
Но тут он понял, что Цузуки до сих пор не отпустил его.
— Я тааааааааак счастлив, что ты любишь меня, Хиса-тян! — кричал он, обнимая Хисоку покрепче. — Потому что я тоже тебя люблю! Больше шоколада, конфет и даже яблочного пирога!
— Цузуки, люби меня! — вопил Граф.
В другом конце офиса Юма с Саей продолжали целоваться, а Вакаба и Терадзума быстро последовали их примеру. Младший гусесин пытался поцеловать Коноэ, пытающего отцепить его от себя, пока старший гусесин пытался оттащить своего младшего брата.
Тацуми молча наблюдал за происходящим какое-то время, пока не заговорил.
— Похоже, что просто остановить запись недостаточно. Нам нужна запись с обратным эффектом.
— Так давайте ее запишем! — выкрикнул Хисока, пытающийся отцепить от себя Цузуки. — Куда запропастился Ватари-сан, когда он так нужен?
14 марта, 13:31
— Как я могу всем помочь? — бодро поприветствовал Ватари. Лицо у него зарумянилось, выглядел он запыхавшимся.
— Разве вы не слышали эту сумасшедшую запись, играющую по всему Дзю-о-те? — спросил Хисока, пытающийся держать Цузуки на расстоянии вытянутых рук. Им чудом удалось избавиться от Графа, но вот Цузуки уходить не хотел.
— Ах, это была чудесная классическая…
— На ней было сообщение, действующее на подсознание, — перебил его Тацуми. — Мы были в центре управления, но преступнику удалось скрыться.
— Это… очень плохо, — сказал Ватари, поправляя очки. — Я могу как-то помочь?
— Вообще-то можете. Сообщение заставило всех признаваться в любви своим… половинам. Как вы можете видеть на примере Цузуки-сана.
— Прекрати отталкивать меня! — громко завопил Цузуки. — Я знаю, что ты любишь меня, ты не можешь этого отрицать!
Ватари захихикал.
— Вы уверены, что хотите создать запись с обратным эффектом? Это может быть весьма полезно для…
— СДЕЛАЙТЕ ЗАПИСЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — прорычал Хисока, изо всех сил отталкивающий Цузуки.
Ватари примирительно помахал рукой.
— Ладно-ладно. Я займусь этим. Думаю у меня есть то, что поможет вам всем, — он перебрался к своему столу.
— Хиса-тяяян… — скулил Цузуки, вцепившись в него.
— Просто отцепись от меня! — завопил Хисока, толкнув Цузуки так сильно, как только мог. Ему, наконец, удалось отпихнуть Цузуки. По инерции тот сделал несколько шагов назад и врезался в картотеку. Хисока не мог не вздрогнуть, когда и Цузуки и картотека с громким шумом рухнули на пол. Ящики раскрылись, и их содержимое вывалилось на пол.
— А! — закричал Ватари, бросившийся убирать беспорядок.
Хисока подошел к Цузуки, чтобы проверить в порядке ли тот, и тут содержимое картотеки попалось ему на глаза. Это были магнитофонные кассеты, сотни кассет. Хотя Ватари лихорадочно пытался их спрятать, Хисока схватил одну. Он громко прочитал ее название.
— «Повысьте уверенность в себе».
Он взглянул на другую и схватил ее прежде, чем Ватари смог бы опередить его.
— «Пробудите Ваши Фантазии».
Хисока оглядел все кассеты, валяющиеся на полу, несмотря на то, что Ватари пытался их убрать. Он поднял еще несколько и прочитал их названия. Все они были еще более пошлыми и/или глупыми.
Осознание накрыло его, но он справился с шоком… и злостью.
— Ватари-сан… Это ваше?
— Гм… — краски покинули лицо Ватари, хотя он все еще пытался прибраться, — мм… Бон…
— Это были ВЫ? — закричал Хисока, подскочивший на ноги. — Все эти пленки… эти отвратительные сообщения… все, что происходило со мной с октября… это все ВАША ВИНА?
— Б-бон! — Ватари тоже поднялся, несколько кассет выпало у него из рук. — Э-это недоразумение! — он пытался рассовать кассеты по карманам халата, но коробка из-под диска вывалилась и упала на пол.
Тацуми смог схватить коробку раньше Ватари и взглянул на нее.
— Это последний альбом Минасе Хидзири…— его лицо помрачнело, когда он посмотрел на Ватари. — Бесполезно отпираться. Все эти кассеты, этот диск, который только что играл и в центре управления, и то безумие, что он вызвал… вы сознательно все это устроили!
— Гм… я … — Ватари совершенно запаниковал и растерял все слова. Он резко указал куда-то пальцем. — Эй, гляньте! Вон там!
Никто не обернулся. Он начал дрожать и медленно отступать назад.
— Э… видите ли… у меня были благие намерения! Я хотел помочь вам!
— Сделать так, чтобы я вел себя как девчонка – это помощь? — завопил Хисока. — Заставить меня вести себя как озабоченный – это помощь? Скомпрометировать меня – это ПОМОЩЬ? — КАТИТЕСЬ ВЫ И ВАША ПОМОЩЬ!
— Хисоооока! — Цузуки снова обвил его руками. — Не злись! Мы же любим друг друга!
— … У вас же есть запись с обратным действием, так? — очень холодно произнес Тацуми.
— Гм, да, — пропищал Ватари. — Но я…
Тени по всей лаборатории опасно зашевелились. Ватари завопил и закрыл голову руками, будто от удара.
— Дайте кассету, ЖИВО, — рявкнул Тауми.
— И к той записи, что вы подсунули мне вчера! — крикнул Хисока.
— Л-л-ладно! Только дайте мне секунду!
14 марта, 14:07
— Я искренне извиняюсь за все те неприятности, что доставил всем вам, — весьма неохотно произнес Ватари, глубоко кланяясь. — Это было необдуманно и ужасно с моей стороны. Пожалуйста, простите меня.
Все синигами безучастно смотрели на него. Его запись с обратным действием прекрасно сработала, так что признания в любви и поцелуи прекратились. Потом Тацуми вывел Ватари перед сотрудниками Секана, чтобы тот принес публичные извинения за все доставленные неприятности, начиная с Хэллоуина.
Хисока наблюдал за своими коллегами без эмоций. Большинство из них выглядели невероятно смущенными, особенно Терадзума и младший гусесин. Вакаба и Юма были очень расстроены, Сая выглядела довольно нейтрально, старший гусесин выглядел умиротворенным.
— Вот так-то, — сказал Тацуми. — И вы все можете быть уверены, что Ватари-сан не повторит ничего подобного, правильно?
— Д-да, — произаикался Ватари, который выглядел очень смущенным и взволнованным.
Терадзума засмеялся, но это был смех, полностью лишенный веселья.
— Простые извинения ничего не стоят. Я был опозорен из-за твоего желания повеселиться сегодня, — он поднялся из-за стола. — Ты за это заплатишь. Я в этом лично удостоверюсь.
Ватари взглотнул.
— Ну, мне уже назначили суровое наказание…
— Последние пять месяцев были АДОМ из-за тебя! — проревел Коноэ, ударив кулаком по столу. — Мало того, что приходится разбираться с идиотизмом Цузуки, так теперь еще проблемы из-за ТЕБЯ? Это затронуло не только нас, но ВСЕ Дзю-о-те! Мы мертвы! Мы помогаем решать проблемы мертвых! Что было бы, случись какое-нибудь ЧП, а мы ничего бы не могли предпринять, потому что занимаемся глупостями?
— М-м-мне правда жаль… — начал Ватари.
— Это не оправдание! — неожиданно взорвалась Юма. — Делать такие вещи с Хисокой-тяном нормально, потому что это Хисока-тян, но почему ты вовлек в это всех нас?
Какого черта ЭТО означает? Удивлялся Хисока. Он заметил, что Сая наблюдает за своей подругой с любопытством. Будто Сая была удивлена тому, насколько расстроилась Юма.
— Вот что мы имеем, — сказал Тацуми. — Я подумал, что важно, что бы все узнали, что же произошло. Теперь вам всем нечего бояться. Ватари-сан понесет соответствующее наказание за свои выходки.
Ватари громко взглотнул.
14 марта, 16:55
Хисока снял наушники и тяжело вздохнул. Он был рад, что Тацуми принес ему откуда-то плеер, чтобы он мог прослушать кассету. У него не было сил ждать, пока он вернется домой, он хотел, чтобы самопроизвольные грязные мысли ушли КАК МОЖНО СКОРЕЕ. И теперь они ушли… оставалось надеяться.
Он не видел Цузуки после того, как они заставили Ватари поставить в центре управления кассету с обратным действием. Последний раз, когда он видел своего напарника, тот испытывал чувства абсолютно отличные от его собственных.
Уныние. Разочарование. Почти депрессия.
Он расстроен из-за ого, как вел себя, пока был под действием той записи? Задавался вопросом Хисока, пока искал его. Или чем-то еще?
Хисока был смущен тем, что его собственные чувства вышли наружу, хотя это и было против его воли. И он жалел, что лично не может наказать Ватари за настоящий ад, в котором они оказались.
Может быть, Цузуки не хотел проявлять свои чувства подобным образом. Или это было из-за Хисоки? Может Цузуки думал, что Хисока будет злиться на него после того, что произошло?
Как бы то ни было, я найду его и выясню, что происходит.
Он наконец-то нашел Цузуки на улице, сидящего под вишневым деревом и поедающего шоколад. Хисока мог ощущать его мрачные чувства даже за шесть метров. Цузуки даже не радовался шоколаду теперь. Он ел так, будто это была только необходимость, и жевал так, будто пережевывал землю.
Хисока тихо вздохнул и приблизился к нему.
— Вот ты где. Как дела?
Цузуки вздрогнул при его появлении, но быстро изобразил улыбку.
— Я в порядке, Хисока! С чего бы иначе?
Хисока закатил глаза.
— Ты не можешь одурачить эмпата, Цузуки. Никогда не мог.
— Да… — на лице Цузуки отразилось уныние, — думаю, ты прав.
— Слушай… — в действительности Хисока не знал, что сказать, но пытался. — Сегодня был сумасшедший день. Но и кое-что хорошее произошло. По крайней мере, Ватари-сан теперь оставит меня в покое.
Цузуки вздрогнул, но тут же кивнул.
— Да, ты прав, Хисока.
Хисока понял, что только что сказал. Он ожидал, что я скажу еще что-нибудь о сегодняшнем «хорошем». О признании в любви?
— Послушай, Цузуки… — начал он медленно, переплетя руки.
— Что? — настроение Цузуки все больше понижалось. И теперь Хисока уж точно не мог отрицать, что именно ОН является причиной такого настроения. Это вызывало у него слабость, но он сохранял нейтральное выражение лица. Даже сидя Цузуки был весь напряжен. Как если бы готовился к отказу.
Это, по всей вероятности, ИМЕННО ТО, что я делаю.
— Что если я провожу тебя домой сегодня? — с горем пополам сменил тему Хисока. — Наша смена все равно почти закончилась.
Цузуки был явно поражен словами Хисока, но на его лице появилась улыбка, и он кивнул.
— Было бы здорово, Хиса-тян! Пойдем сейчас?
— Я готов, так что можем, — это давало ему немного времени. Но когда они придут к Цузуки…
Ватари был выжат, как лимон. Он вытянул руки и почувствовал боль в каждой клеточке.
Он не знал, какое наказание его ждет. Но никак не ожидал, что Тацуми вручит ему два ведра засохшего цемента и заставит стоять в коридоре Секана остаток дня, будто школьника.
— Что ж, пора идти домой! — обратился он к пустоте.
На его плечо с силой опустилась рука и заставила его вернуться на место.
— Я так не думаю.
Ватари вздрогнул от таких ноток в голосе Тацуми. Он должен был бы знать, что ему не позволят отделаться ТАК легко.
— Да, да…
@темы: Yami no Matsuei, фанфики
-
-
15.03.2011 в 19:40— У меня есть, чем перекусить, так что поесть мы сможем, — Цузуки достал из шкафа пакеты с печеньем и чипсами и бросил их через плечо. — Я заварю чай, так что сможем посидеть и отдохнуть.
Хисока медленно сел на диван, наблюдая за своим напарником.
— Тебе не нужно заваривать чай, Цузуки.
— Да ладно! Я его в момент приготовлю! — даже, несмотря на веселое поведение Цузуки, в воздухе ощущалось напряжение. Оно было плотным, гораздо более плотным, чем ему приходилось испытывать когда-либо. Более того, Цузуки совсем не был счастлив в данный момент. Он был все еще расстроен; возможно не из-за Хисоки, но в этом все равно была его вина.
Почему все так плохо? Спрашивал он себя, ерзая на месте. Но он знал почему. Это было абсолютно очевидно, учитывая, как они вели себя друг с другом с или без подсознательных сообщений. Их «признание» друг другу было прекрасным тому подтверждением.
Но Цузуки избегал этой темы. И он сам тоже.
— Готово! — объявил Цузуки. Он направился к дивану с подносом, на котором стояли две дымящихся чашки с блюдцами. Он протянул одну Хисоке и сел сам. — Надеюсь, тебе понравится!
Хисока осторожно глотнул, зная о пристрастии Цузуки к сладкому, а потому опасаясь, каким может оказаться чай на вкус. К счастью, чай оказался очень даже ничего. Не было никаких подозрительных специй или сахара со сливками. Его это более чем устраивало.
— Отлично! — Цузуки вздохнул после глотка чая. — Это именно то, что мне было нужно после сегодняшнего дня!
— Цузуки, — Хисока перебил его, желая опустить светскую беседу.
Цузуки, кажется, почувствовал это. Его настроение опустилось еще ниже, хотя он и сохранял улыбку на лице.
— Что такое?
— Мне жаль, что для тебя был сегодня далеко не лучший Белый День, — Хисока знал, что скажи он что-то о настроении Цузуки, тот только притворится, что все в порядке.
— Ой, все отлично! Я получил много шоколада от замечательных людей. За исключением Графа, но он оставил меня в покое после того, как мы прослушали исцеляющую запись.
Карман Хисоки все еще оттягивал шоколад, который он так и не подарил Цузуки. Он глубоко вздохнул и начал потихоньку.
— Я говорю о том диске. И о твоем шоколаде.
— Ох, но мне и правда понравилось готовить шоколад в этот раз! — Цузуки искоса посмотрел на него. — Тот, что я подарил тебе, у тебя еще с собой, так?
— Да…
— Отлично! Мне и правда нет разницы до того, подарил ты мне шоколад! Мы так хорошо пообедали вчера, и …
Он не закончил. Хисока достал своего шоколадного щенка и бросил его Цузуки, чуть не выронившему чашку из рук.
— Вот!
Цузуки успел поймать шоколад до того, как он упал на пол.
— Чт… — он поднял его и молча изучал несколько долгих мгновений. Он посмотрел на Хисоку. — Что это?
— А на что это похоже? — съязвил Хисока. — Это твой подарок на Белый День от меня!
Фиолетовые глаза Цузуки округлились. Хисока помахал свободной рукой.
— Я сам его приготовил, так что не ожидай чего-нибудь…
— ХИСА-ТЯН! — Цузуки отставил чашку и заключил Хисоку в такие крепкие объятья, что тот чуть не расплескал чай. — Спасибо тебе огрооооомное! Я знал… я не… спасибо тебе!
— Да понял я, понял, отпусти меня! — крикнул Хисока, отпихивая от себя Цузуки. — И я не собираюсь снова выслушивать твое нытье!
Но Цузуки ему улыбнулся.
— Не бойся обниматься, Хисока! Теперь, когда мы знаем…
— Нет, нет, мы НЕ будем это обсуждать! — воскликнул Хисока, вскочил на ноги и отбижал от дивана.
Цузуки, казалось, упал духом.
— Почему нет? Разве не поэтому ты проводил меня домой?
Да, именно из-за этого он проводил Цузуки домой. Но теперь, когда время пришло, Хисока был еще больше смущен и неуверен в том, что нужно делать.
— Послушай, Хисока… — Цузуки замялся. Он не стал подходить к нему, и Хисока повернулся к нему спиной. — Я не пытаюсь насмехаться над тобой, и я знаю, что то признание было против воли. Но… это по-прежнему твои чувства.
Хисока ничего не ответил. Он закусил губу и обнял себя руками.
— Я знаю, как тебе тяжело рассказать мне, что ты чувствуешь, из-за всего того, что произошло с тобой при жизни. Но я здесь. Я здесь с тобой. Я… меня могло бы и не быть здесь прямо сейчас, если бы не ты, — голос Цузуки дрогнул. — Я мог бы уйти от всех, и у меня никогда бы больше не было Хэллоуина или Рождества, или Нового Года, или любого другого праздника. И мой день рождения… ты помог мне отпраздновать его.
— Хисока… Я ведь уже говорил тебе, да? Я люблю тебя. — Хисока не мог не вздрогнуть при этих словах. — Помнишь? Что ты сказал мне в том кошмаре?
«Тогда живи для меня! Я больше не хочу быть один!»
Хисока рвано вздохнул и попытался подавить нахлынувшие воспоминания.
— Я до сих пор здесь, так ведь? И благодаря тебе и только тебе. Если… если бы тебя не было рядом со мной, я не знаю, что делал бы. Я знаю, как это нелегко, но я здесь, и я никогда не причиню тебя зла. Это так сложно – быть рядом со мной?
Нет, это не сложно. Это очень даже легко. Хисока знал, что он может уступить, признать чувства, в которых боялся признаться самому себе. Но это пугало его. Он мог получить все, о чем когда-либо мечтал, с Цузуки, но он не мог не колебаться. Худшее всегда будет маячить на горизонте в их вечности. У Цузуки было много проблем, о которых Хисока и не догадывался, даже при том, что сам Цузуки знал о нем самое худшее. Что случится, если демоны Цузуки дадут о себе знать?
Вы могли бы бороться с этим вместе, как всегда делали. Цузуки никогда не оставит тебя, и ты знаешь, что никогда не оставишь его. Так бесполезно и дальше так себя вести, да? Он здесь, и он любит тебя. Никто не любил тебя раньше. Так почему ты отворачиваешься от первого человека, который полюбил тебя?
Хисока снова вздохнул и медленно обернулся к Цузуки. Он чувствовал, что в глазах у него стоят слезы, но Цузуки был на удивление спокоен, хотя его глаза тоже были влажными.
— Ты хочешь правды? — начал Хисока спокойно. — Ты хочешь знать, люблю ли я тебя?
Цузуки кивнул.
У Хисоки перехватило дыхание, но потом он взглотнул и продолжил.
— Хорошо. Ты прав, Цузуки. Это правда. Поэтому я спас тебя, поэтому я клеился к тебе, когда находился под действием тех кассет, и поэтому я терплю тебя.
Лицо Цузуки засияло, и он искренне улыбнулся.
— Как насчет того, чтобы произнести те слова?
— Ты хоть представляешь, НАСКОЛЬКО это сложно? — выкрикнул Хисока, его лицо стало ярко-красным.
Цузуки засмеялся и встал с дивана.
— Да, да, я понимаю, — он подошел к Хисоке и встал прямо перед ним. — Но все равно хотелось бы услышать.
Хисока закрыл глаза и попытался успокоиться. Это же всего лишь слова, так? Ох, Цузуки – такой гад. Он ведь уже знал, что Хисока чувствует, но все равно дразнил его.
— Я… — Хисока не стал открывать глаза. Это помогало, потому что хоть Цузуки и стоял прямо перед ним, он не мог его видеть. — Я… тоже тебя люблю.
Цузуки обнял его. Но не энергично или удушающее, как он делал это обычно, но мягко и успокаивающе. Хисока почувствовал, как его тело тут же расслабилось, и даже не попытался остановиться, когда его собственные руки обняли в ответ.
Цузуки мягко вздохнул, его дыхание зашевелило светлые волосы Хисоки.
— Если… — его губы прошлись по его волосам. — Если я попрошу тебя… ты останешься здесь на ночь?
Хисока напрягся. Он знал, что такая перспектива существует, особенно после того, что произошло на Новый Год. Но он помнил, чем ограничивается его опыт в таких делах.
Нет, даже не думай об этом. Цузуки НИКОГДА не сделает того, что сделал с тобой Мураки.
Цузуки воспринял его молчание как «нет».
— Что ж… прости, что поторопился. Мы можем с этим подождать.
— Нет… — слово сорвалось с языка Хисоки, прежде, чем он смог его остановить. Он откинул голову так, чтобы видеть лицо Цузуки. — Все в порядке. Правда, — он нервничал… нет, боялся. Но он знал, что Цузуки никогда не причинит ему вреда.
Цузуки улыбнулся ему.
— Спасибо тебе.
Он наклонился и поцеловал его. Это было так нежно, но напомнило Хисоки об их горячем поцелуе в День святого Валентина. У него начали подкашиваться ноги, когда поцелуй углубился, а их языки встретились.
Хисока чувствовал, что Цузуки пятится к своей спальне. Но он не стал его останавливать. Он даже не нервничал. Он знал, что его любят, и он знал, что все будет прекрасно.
-
-
15.03.2011 в 19:41Терадзума ничего не ответил. Она знала, что он расстроен тем, что из-за диска признался ей. Чего было достаточно, чтобы угрожать Ватари физической расправой. Вакабу задевало то, насколько он расстроен. Но она слишком устала, чтобы выяснять отношения. Это могло подождать и до следующего раза.
— Думаю, на День детей будет то же самое, — вслух размышляла она, продолжая убирать мусор. — Хотя Тацуми-сан и сказал «нет».
— Каннуки… — наконец заговорил Терадзума.
Вакаба поначалу не услышала его.
— Но, может быть, Хисока…
— Каннуки, — громче он произнес.
Вакаба посмотрела на него через плечо.
— Что такое, Хадзиме-тян?
Терадзума переступал с ноги на ногу и выглядел смущенным. Вакаба улыбнулась ему.
— Если это насчет Белого Дня, то не вол…
— Вот, — он вытащил из кармана коробочку и всучил ее Вакабе. — Я не купил оберточной бумаги, но это тебе.
Вакаба посмотрела на коробочку, потом на него.
— Что это?
— Просто открой и посмотри.
— Ла-ладно… — Вакаба сняла черную крышку и положила ее на стол. Она заглянула внутрь. — Ох!
Это были браслеты. Пара белых – они из платины? – браслетов, украшенных линией драгоценных камней, тянущейся посередине.
— Хадзиме-тян… ты и правда подарил мне подарок на Белый День!
Терадзума пожал плечами настолько равнодушно, насколько мог.
— Кому бы еще я… ААА!
Вакаба кинулась ему на шею и повалила на землю.
— Спасибо тебе огроооооооооомное!
— Стой! Я могу превратиться!
— … Ты очень расстроилась из-за того, что натворил Ватари-сан? — осторожно спросила Сая.
Юма теребила подол праздничного платья, которое так и не было использовано. По крайней мере, можно попробовать в следующем году.
— Я не знаю. Я расстроилась из-за многого, произошедшего сегодня…
— Хмм… — Сая поразмыслила над этим, а потом заговорила снова. — Знаешь, а мы ведь так и не подарили друг другу подарки.
— Точно! — Юма сразу же просияла.
Для Саи это послужило сигналом к действию, и она достала большую коробку, обернутую в фирменную бумагу Пинк Хаус. Когда она подняла голову, то увидела, что Юма ставит на стол похожую.
Несмотря на неловкость, они улыбались друг другу, когда обменивались подарками. Обе аккуратно развернули бумагу и достали чудесные платья.
— ВАЙ! — обе они бросились друг к другу и обнялись. — Спасибо тебе большое! — момент был подходящим и они кратко поцеловались. Они разошлись и смотрели друг на друга долго.
А потом дружно рассмеялись.
— Да ладно тебе, все прошло не так уж плохо, — мягко проговорил старший гусесин, успокаивающе гладя своего брата по плечу. — Ты был не единственным… и теперь, по крайней мере, Качо-сан знает!
— И он отверг меня! — мрачно прорычал младший.
— Ну, не переживай! Есть множество людей, которые…
— Кто, брат? Мы гусесины, или курицы, как те придурки называют нас! Кто захочет в нас влюбиться?
Старший гусесин слабо рассмеялся.
— Ну…
— Разве этого недостаточно? — взвыл Ватари, утирая слезы со щек.
— Ничуть, — огрызнулся Тацуми. 003 кружила над его головой и сердито кричала, но все внимание Тацуми было приковано к Ватари. — За тот ад, в который ты отправил Куросаки-куна, да и все Мейфу, этого даже близко недостаточно.
— Н-н-но я честно пытался помочь Бону! Цузуки и он заслуживают того, чтобы быть вместе и…
— Это не оправдание. Продолжай.
Ватари подавил рыдания.
— Ты – злой…
Он вытащил пробку из пробирки, в которой было омолаживающее зелье, и вылил все содержимое в раковину. Пустые мензурки и пробирки заполонили стол, но еще больше пока оставались полными.
— Это худший Белый День в истории!
5 мая, 10:17
Они опоздали на работу; это было очевидно. Но Хисока знал, что это была полностью вина Цузуки, хотя старший синигами и шел рядом с ним с улыбкой во все лицо.
— Почему тебе каждое утро так сложно оторвать задницу от кровати?
Цузуки счастливо улыбнулся ему.
— Почему тебе так сложно переехать ко мне, Хиса-тян?
— Я достаточно тебя вижу каждый божий день на работе и на заданиях. Если я постоянно буду с тобой, то с ума сойду.
— Хиса-тян – такой вредина, — но Цузуки все еще продолжал улыбаться, когда они входили в здание Дзю-о-те.
С тех пор, как они были… вместе, Цузуки, к счастью, был не болтлив относительно их отношений. Хотя Хисока и понимал, что все в отделе знают насколько они «близки». Но за исключением презрительных взглядов от Терадзумы и сочувствующих взглядов от гусесинов (они явно недоумевали, как кто-то столь умный, как Хисока, может быть вместе с таким лентяем, как Цузуки), это никак не обсуждалось. Самый выразительный ответ был получен от Тацуми, который улыбнулся им удивленно, но понимающе.
Ватари, скорее всего, радовался бы за них, но у ученого в последнее время было мало поводов для радости (к огромному облегчению Хисоки).
Они дошли до дверей Секана. Цузуки взялся за руку и повернул ее. Но прежде, чем открыть дверь, он наклонился и чмокнул Хисоку в щеку.
— В честь сегодняшнего дня!
— Б-бака! — закричал Хисока, ставший бордовым. — Этот день ничем не отличается от других!
Цузуки хмыкнул и открыл дверь.
Стойте, сегодня что-то намечается? Спрашивал Хисока сам себя. Он не сталкивался ни с какими праздниками или кассетами с Белого Дня.
Когда он прошел за Цузуки в офис, он, однако, получил ответ.
— ВААЙ! — звук хлопушек оглушил его, а все поле зрения заполнилось конфетти, которое девушки бросили в них.
Хисока посмотрел на растяжку, висящую в другой части офиса, и у него перехватило дыхание. «Поздравляем с Днем детей!»
Хисока почувствовал себя слишком усталым, чтобы бороться с ними, а Цузуки был слишком занят хлопушками, чтобы помогать ему.
— Вот дерьмо…
Он никогда не праздновал День детей, но ему следовало этого ожидать. Было, конечное, приятнее думать, что все кончится Белым Днем. Нет… пока он живет как синигами, ему постоянно придется сталкиваться с этим. Вечно.
— Отлично, давайте веселиться! — воскликнул Цузуки и выпустил хлопушку прямо в ухо Терадзуме.
Хисока тяжело вздохнул. Цузуки всегда будет рядом, чтобы сделать его загробную жизнь раздражающей. Но он не возражал… не очень.
— Посмотри, Хисока-тян! — воскликнули Юма с Саей, пихая ему под нос нежно-розовое платье. — Специально к Дню детей от Пинк Хаус!
Да, ему никогда не дадут заскучать… и не оставят в покое.
Ватари фыркнул себе под нос, когда прочитал очередной отказ в финансировании. Он посмотрел на 003 на другом конце стола, которая ответила ему взглядом, полным симпатии.
— Это только временно. Лет двадцать-тридцать, и я смогу сбежать из-под надзора Тацуми и взяться за дело. Но, в любом случае, не все потеряно. Цузуки и Бон наконец вместе, и естественно, будут вместе еще долго. Хмм… а я собираюсь доставить им много неприятностей! Это будет забавно! — Ватари маниакально засмеялся, откинув голову, а по лаборатории разлилось эхо его смеха. 003 только ухнула.
(*) День основания государства – отмечается ежегодно 11 февраля и является общенациональным выходным днем. В Книге истории Японии, ведущей летопись государства со времен периода Нара (710—794), говорится, что днем основания японского государства считается день восхождения на престол первого императора Японии — Дзимму. В переложении на Григорианский календарь этой датой стало 11 февраля 660 года до нашей эры. День основания государства был официально внесен в список национальных праздников Японии в 1966 году, а вступил в действие в 1967 году.
(**) День детей – отмечается ежегодно 5 мая. Раньше он был праздником только для мальчиков. В этот день семьи, где есть мальчики, вывешивают на улицу ветряные вымпелы в виде карпов (койнобори). В эти дни в домах готовится и специальная еда: рисовые колобки, завернутые в листья ириса или бамбука — тимаки-суси, рисовые лепешки, завернутые в дубовые листья — касива-моти и рис, сваренный с красными бобами — сэкихан. Набор такой ритуальной пищи, в каждое блюдо которого входит рис, являлся магическим средством обеспечения здоровья детям и продолжения рода. По вечерам мальчики с родителями собираются у стенда, чтобы рассмотреть кукол, подержать в руках шлем, доспехи, послушать историю каждого персонажа. Приобщая детей к мифологии богов и героев, родители воздействовали на характер мальчиков, передавали из поколения в поколение традиции японского воинства. В празднике принимают участие мальчики до 15 лет.
Таким образом, этот праздник сохранился неизменным почти до сих пор. И хотя в настоящее время он празднуется как День детей, предпочтение отдается мальчикам.
-
-
16.03.2011 в 23:00Это конец цикла или еще есть?
-
-
17.03.2011 в 09:14Если продолжение и будет, то лет через 20-30, когда Ватари снова возьмется за дело.